А. С. ГРИБОЕДОВ И ЕГО КОМЕДИЯ

Вл. Орлов.

I

Гениальный художник, один из основоположников русского реализма, автор замечательнейшего произведения русской стиховой драматургии - бессмертной комедии «Горе от ума», А. С. Грибоедов близок и дорог нам как передовой деятель и мыслитель своего времени, оказавший глубокое и плодотворное влияние на развитие национальной русской культуры.

Как истинно великий национальный и народный писатель, Грибоедов ставил и разрешал в своем творчестве основные, важнейшие вопросы, связанные с жизнью и судьбами русского народа. Комедия Грибоедова «Горе от ума» сыграла выдающуюся роль в деле общественно-политического и нравственного воспитания нескольких поколений русских людей. Она вооружала их на борьбу с насилием и произволом, подлостью и невежеством во имя свободы и разума, во имя торжества передовых идей и подлинной культуры.

Свою нравственно-воспитательную силу комедия не утратила и в наше время. Мы, как и наши отцы и деды, восхищаемся художественным совершенством «Горе от ума», блеском грибоедовского языка, поразительно ярким изображением быта и нравов, реалистической типичностью образов - Фамусова и Скалозуба, Молчали-на и Репетилова и всех остальных выведенных в комедии лиц. Но при всем том «Горе от ума» не воспринимается нами только как памятник художественной литературы. Когда мы читаем или перечитываем комедию или смотрим ее в театре, мы ощущаем живой интерес к тому, что случилось в доме Павла Афанасьевича Фамусова примерно сто сорок пять - сто пятьдесят лет назад.

Откуда же такой напряженный, волнующий интерес?

Ведь сто пятьдесят лет - очень большой срок, и вряд ли человека нашего времени и наших взглядов на жизнь может особо увлечь изображение быта и нравов, ушедших безвозвратно в прошлое, сколь бы это изображение ни было художественно совершенным. И не занятная драматическая интрига интересует нас в первую очередь в комедии Грибоедова, а горестная судьба ее благородного героя - юного, пылкого и свободолюбивого Чацкого и его мысли и чувства.

В этой связи возникает вопрос о соотношении в комедии Грибоедова двух начал: обличительно-сатирического и утверждающе-героического.

Разумеется, «Горе от ума» является величайшим памятником русской обличительной литературы. Всей совокупностью своих тем, идей и образов комедия была направлена против мракобесия, умственного застоя и духовного ничтожества косного и своекорыстного общества бар-крепостников, против фамусовского мира, где действуют «знатные негодяи» и мелкотравчатые подхалимы, отъявленные мошенники и плуты, доносчики и «зловещие старухи», объединенные, как круговой порукой, непримиримой враждой к «свободной жизни», глашатаем которой выступает Чацкий. С громадным темпераментом Грибоедов сорвал маску внешнего благолепия с истинного отвратительного облика этого подлого и пошлого мира, где меняли людей на борзых собак, грабительством добывали почести и богатство, «разливались в пирах и мотовстве», а ученье считали «чумой».

Но Грибоедов не был бы подлинно великим национальным и народным писателем, если бы ограничился только разоблачением фамусовского мира, потому что национальный и народный писатель не может не отразить в своем творчестве историческое движение своего народа вперед, в будущее. И, конечно, идейное содержание «Горя от ума» не исчерпывается разоблачением порядков и «нравов» крепостнического общества. В комедни есть и полноценное положительное содержание, потому что в ней дана широкая и во всех подробностях верная картина русской жизни в грибоедовское время, и теневых и светлых ее сторон.

Грибоедов рассказал о том, что произошло в одном московском доме в течение одного дня. Но какая широта мысли в этом рассказе! В нем веет дух времени, дух истории. Комедия отразила не только быт и нравы темного, старого мира барской Москвы, жившей по преданиям «времен очаковских», но и движение передовой общественной мысли в России в начале XIX столетия, когда на борьбу со старым миром вышли дворянские революционеры-декабристы. Это и было главным и основным, что хотел сказать своей комедией Грибоедов, воплощая в образе Чацкого идею активного творческого разума и свободного человеческого чувства, взрывающих косный, варварский мир крепостников.

Пушкин, прочитав «Горе от ума», написал приятелю (А. А. Бестужеву): «В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов. А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий, благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями». Действительно, в комедии Грибоедова есть незримое и в то же время главное действующее лицо -сам Грибоедов.

Все, кто лично знал Грибоедова, единогласно говорят о его замечательном уме, разнообразных дарованиях, государственных способностях, громадной учености. Тот жё Пушкин называл Грибоедова «человеком необыкновенным». И этот необыкновенный человек - гениальный поэт и выдающийся государственный деятель, один из лучших русских дипломатов своего времени - отразился в своем великом создании, в комедии «Горе от ума», со всеми резкими, оригинальными чертами своего характера. В каждой строке комедии, в каждом ее остром словечке слышится то насмешливый, то гневный, то вдохновенный, но всегда взволнованный голос самого Грибоедова. Он меньше всего был «летописцем» старой Москвы, равнодушно внимающим «добру и злу». Онемело вмешивался в жизнь и поведение своих героев: всё свое сочувствие отдал Чацкому, всё свое презрение - толпе его «мучителей».

Поэтому, для того чтобы шире раскрыть исторический смысл комедии «Горе от ума», нужно рассматривать ее как в связи с личностью и характером Грибоедо ва, так и в свете русской действительности начала XIX века, в условиях которой сложилось общественное и художественное мировоззрение писателя.

II

Александр Сергеевич Грибоедов родился 4 (15-го по новому стилю) января 1794 года в Москве в старинной и обеспеченной дворянской семье. Отец его, отставной секунд-майор, был человек ничем не примечательный (он умер около 1815 года). Домом управляла мать Гри боедова - Настасья Федоровна, женщина крайне властная и резкая в обхождении. Она крепко любила сына, и сын платил ей такой же любовью; однако ее тяжелый характер нередко порождал между ними ссоры. Со слов сестры Грибоедова известно, что Настасья Федоровна «никогда не понимала глубокого, сосредоточенного характера Александра и всегда желала для него только блеска и внешности». Сам Грибоедов в 1818 году с огорчением писал приятелю: «За ужином матушка с презрением говорила о моих стихотворных занятиях».

_{Менее достоверна дата: 4 (15) января 1795 года.}

Под руководством опытных гувернеров Грибоедов получил прекрасное домашнее воспитание и очень рано проявил замечательные способности. В возрасте семи-восьми лет он был зачислен в Московский университетский пансион - одно из лучших в ту пору средних учебных заведений. В пансионе Грибоедов учился около трех лет и в январе 1806 года поступил в Московский университет на словесное отделение философского факультета. В начале XIX века среди слушателей университета часто встречались совсем молодые люди/подростки, но двенадцатилетний студент Грибоедов даже и в те времена был редким исключением.

Известно, что Грибоедов «учился страстно». Летом 1808 года он уже получил степень кандидата словесных наук, но не оставил университет, перешел на этико-поли-тическое (юридическое) отделение, которое и окончил в два года со степенью кандидата прав. Однако и на этот раз он остался в университете - для того чтобы изучить математику и естественные науки. Помимо посещения университетских лекций, Грибоедов частным образом брал уроки у видных ученых того времени. Он в совершенстве овладел основными иностранными языками, знал древние языки, много читал по самым разнообразным вопросам. За шесть с половиной лет он прошел курс трех факультетов и в 1812 году готовился к экзаменам на получение ученой степени доктора наук. Не будет преувеличением сказать, что Грибоедов был одним из образованнейших людей своего времени.

Известно также, что уже в ранние юношеские годы Грибоедов обратился к литературному творчеству. Современники его передают, что «нередко читал он товарищам стихи своего сочинения, большею частью сатиры и эпиграммы», а в начале 1812 года - отрывок из какой-то задуманной им комедии. Все эти ранние произведения Грибоедова до нас не дошли.

Отечественная война 1812 года прервала учебные и литературные занятия Грибоедова. Национальный, патриотический подъем всецело захватил юношу. Как только войска Наполеона вторглись в пределы России, Грибоедов отложил в сторону книги и зачислился корнетом в Московский гусарский полк. Впрочем, ему не довелось участвовать в боевых действиях русской армии: его полк был отправлен в глубокий тыл, в Казанскую губернию, и вскоре расформирован. Грибоедов был переведен в другой полк - Иркутский гусарский, расположенный вблизи западной границы России. Вскоре Грибоедов получил новое назначение - адьютантом командира резервного кавалерийского корпуса, штаб которого находился в городе Брест-Литовске. Здесь Грибоедов, между прочим, познакомился с А. А. Шаховским, известным впоследствии драматургом, и с С. Н. Бегичевым, ставшим на всю жизнь самым задушевным другом Грибоедова.

В 1814 году Грибоедов впервые выступил в печати с небольшими статьями. Одна из них была посвящена описанию офицерского праздника; в другой рассказывалось о формировании кавалерийских резервов для действующей армии (Грибоедов имел к этому делу прямое отношение).

Тогда же Грибоедов начал писать для театра. По совету А. А. Шаховского он решил перевести с французского одну веселую комедию в стихах. Впрочем, он не столько переводил, сколько переделывал французский текст. Переработанная комедия, получившая название «Молодые супруги», в сентябре 1815 года была представлена на петербургской сцене.

Еще в конце 1814 года, приехав в Петербург в отпуск, Грибоедов завязал знакомство в среде литераторов и театралов. Особенно сблизился он с поэтом и драматургом П. А. Катениным и с А. А. Жандром, также начинающим драматургом.

В конце 1815 года Грибоедов решил оставить военную службу. Отставка его была принята, и летом 1817 года он поступил на гражданскую службу - в Коллегию иностранных дел, где в это время служил А. С. Пушкин.

В 1816-1817 годах в Петербурге образовался литературно-театральный кружок, душой и центром которого был Грибоедов. Участники этого кружка (в числе их были П. А. Катенин, А. А. Жандр, впоследствии к ним примкнул В. К. Кюхельбекер - лицейский товарищ Пушкина, будущий декабрист) выдвигали на первый план задачу создания народного, самобытно-национального искусства, насыщенного богатым и общественно-значимым идейным содержанием. Они боролись за освобождение русской литературы от западноевропейских влия-" ний, за утверждение самобытного стиля, за верность изображения действительности. Литературу, искусство вообще они рассматривали как могущественное средство общественно-политического и нравственного воспитания в духе передовых идей века. Особенное внимание в среде этих писателей уделялось театру. Общественно-политический облик кружка характеризует принадлежность большинства его участников к движению декабристов.

Годы, проведенные Грибоедовым в Петербурге, были временем формирования декабризма как общественно-политического движения. Грибоедов дышал атмосферой зарождавшегося декабризма и был тесно связан со многими впоследствии видными декабристами.

Молодой Грибоедов принимал деятельное участие в столичной литературно-театральной жизни. Сообща с П. А. Катениным он написал в 1817 году большую сатирическую комедию в прозе «Студент», некоторые черты которой предвосхищают сатиру «Горе от ума», а сообща с А. А. Шаховским и Н. И. Хмельницким - комедию в стихах «Своя семья, или Замужняя невеста», одно из лучших и наиболее популярных произведений тогдашнего комедийного репертуара. При участии А. А. Жандра Грибоедов перевел в стихах французскую комедию «Притворная неверность», представленную на сцене в феврале 1818 года.

Уже в ту раннюю пору литературной деятельности Грибоедова четко оформилось его понимание народности и самобытности искусства. «Вкус и мнение Грибоедова в литературе были уже сформированы»,- вспоминал С. Н. Бегичев.

В конце 1817 года произошло событие, сыгравшее в жизни Грибоедова немаловажную роль.

Страстный любитель театра, Грибоедов, живя в Петербурге, вращался по преимуществу в среде актеров и театралов. Тот же С. Н. Бегичев рассказывает о Грибоедове: «С его неистощимой веселостью и остротой везде, когда он попадал в круг молодых людей, был он их душой». Среди знакомых Грибоедова была известная балерина А. И. Истомина (воспетая в «Евгении Онегине»). Из-за нее разгорелась ссора между приятелем Грибоедова - В, Н. Шереметевым и А. П. Завадовским. Грибоедов вмешался в ссору, взял сторону Завадовского. Взбешенный Шереметев вызвал на дуэль Завадовского, а его приятель - уланский офицер А. И. Якубович, известный впоследствии декабрист,- вызвал Грибоедова, как участника «интриги». Двойная дуэль была назначена на 12 ноября 1817 года. Шереметев был смертельно ранен и на другой день скончался. Дуэль между Грибоедовым и Якубовичем была отложена, а вслед за тем Якубовича, как зачинщика дуэли, арестовали и выслали на Кавказ. Грибоедов также привлекался к следствию, но наказания не понес. Этот поединок, вызвавший много толков в петербургском обществе, произвел на Грибоедова очень тяжелое впечатление. Он говорил С. И. Бегичеву, что на него «нашла ужасная тоска», что он видит «беспрестанно перед глазами умирающего Шереметева, и пребывание в Петербурге сделалось невыносимо». А. С. Пушкин, в свою очередь, сообщает, что после этой несчастной дуэли Грибоедов «почувствовал необходимость расчесться единожды и навсегда со своею молодостию и круто поворотить свою жизнь», «проститься с Петербургом и праздной рассеянностию».

Вскоре к этому представился удобный случай: Грибоедову предложили отправиться на дипломатическую службу, либо в Соединенные Штаты Северной Америки, либо в Иран (Персию). После некоторых колебаний он выбрал Иран. В конце августа 1818 года, назначенный секретарем новообразованной русской миссии при иранском дворе, Грибоедов отправился в далекий путь на Восток, где ему суждено было провести многие годы. Перед отъездом Грибоедов, верный своей жадной любознательности, приступил к ознакомлению с историей, географией и экономикой Востока, начал изучать персидский и арабский языки. Путевые заметки и дневники, которые Грибоедов впоследствии вел во время своих частых и длительных путешествий по Кавказу, Закавказью, Ирану и Крыму, свидетельствуют о его глубоких познаниях во всех областях истории, культуры и современной ему жизни Востока.

Уезжал Грибоедов с тяжелым чувством. В письме из Новгорода он жаловался С. Н. Бегичеву, что грусть его «не проходит, не уменьшается», что «ничто веселое и в ум не входит». Только 21 октября добрался он до Тифлиса. Грозная, величественная природа Кавказа - «гремучий Терек», «скопище громад», «неплодные скалы», «снежные верхи гор» - произвели на Грибоедова неотразимое впечатление.

Как только Грибоедов приехал в Тифлис, к нему явился живший там А. И. Якубович. Завзятый дуэлист, он предложил осуществить их поединок, который пришлось отложить в Петербурге. Грибоедов ответил согласием. Утром 23 октября дуэль состоялась. Якубович выстрелил первым и прострелил Грибоедову кисть левой руки. Рана Грибоедова была неопасна, но один палец у него навсегда остался изувеченным.

В Тифлисе Грибоедов сблизился с генералом А. П. Ермоловым, командиром Отдельного Кавказского корпуса, обладавшим неограниченной властью в Закавказье. Прославленный герой Отечественной войны 1812 года, человек очень умный и оригинальный, Ермолов пользовался громадной популярностью среди передового офицерства и вообще в оппозиционных кругах русского общества. Участники декабристского движения предполагали ввести его в состав временного правительства, которое решено было сформировать в случае успеха революционного выступления. Ермолов высоко ценил дарование Грибоедова и был искренне к нему расположен.

В январе 1819 года русская миссия, посланная в Иран, двинулась из Тифлиса в дальнейший путь. Грибоедов вел путевой дневник. Природа Закавказья и Северного Ирана, памятники древней архитектуры, встречавшиеся на пути, быт, нравы и обычаи местных жителей, собственные переживания и размышления - таков пестрый материал этого дневника. Ехали медленно, с целым караваном вьючных лошадей и мулов, «часто останавливаясь на дневки и ночевки. «Секретарь бродящей миссии» - так назвал себя Грибоедов. «Я так свыкся с лошадью, что по скользкому спуску, по гололедице, беззаботно курю из длинной трубки,- писал он.- Одна беда: скудность познаний об этом крае бесит меня на каждом шагу. Но думал ли я, что поеду на Восток? Мысли мои никогда сюда не были обращены».

Только около 10 марта русская миссия прибыла наконец в столичный город Ирана - Тегеран. Здесь ей был оказан пышный прием. Три месяца* спустя Грибоедов в числе других дипломатов сопутствовал шаху Фет-Али в его путешествии по Ирану и тем самым получил возможность лучше ознакомиться с этой страной, где всё было странным и непривычным для глаза европейца. В августе русская миссия переехала в город Тавриз, где жил наследник шахского престола и фактический правитель Ирана Аббас-Мирза, ведавший сношениями с иностранными государствами.

Здесь Грибоедову пришлось выполнять сложное и ответственное дипломатическое поручение. Он вел переговоры относительно возвращения на родину русских солдат, плененных иранцами во время войны с Россией. Аббас-Мирза и другие иранские сановники чинили Грибоедову всяческие препятствия. Однако Грибоедов, решивший, как он сам пишет, «голову положить за несчастных соотечественников», успешно закончил переговоры и в начале сентября 1819 года отправился в Грузию во главе колонны возвращающихся на родину солдат. Претерпев в пути разнообразные приключения, он привел свою колонну в Тифлис. Побывав в Чечне у А. П. Ермолова, в конце января 1820 года Грибоедов вернулся в Тавриз.

«Пребывание в Персии и уединенная жизнь в Таври-зе сделали Грибоедову большую пользу,- пишет в воспоминаниях С. Н. Бегичев.- Сильная воля его укрепилась, всегдашнее любознание его не имело уже преграды и рассеяния. Он много читал по всем предметам наук и много учился».

Однако Грибоедов сильно скучал на чужбине. Он тосковал по Петербургу, по Москве, по литературным друзьям, по театру. «Веселость утрачена, не пишу стихов! может и творились бы, да читать некому...» - жаловался он в письме к П. А. Катенину. «Что за жизнь! - писал он другому приятелю. - В огонь бы лучше бросился Нерчинских заводов и взываю с Иовом: Да погибнет день, в который я облекся мундиром Иностранной коллегии».

Однако именно здесь, вдали от родных мест, в творческом воображении Грибоедова окончательно сложился гениальный замысел «Горя от ума», возникший, возможно, еще в 1816 году (не исключено, что тогда же и в последующие годы Грибоедов сделал первоначальные наброски комедии, до нас не дошедшие). В ноябре 1820 года, в Тавризе, замысел комедии, вероятно, был обдуман заново, и Грибоедов приступил к его осуществлению, отбросив кое-что из написанного прежде. До нас дошло письмо Грибоедова из Тавриза, в котором он пересказывает приснившийся ему сон: будто бы он дал своим петербургским друзьям обещание закончить через год какое-то литературное произведение. Нужно думать, что речь в этом письме шла именно о «Горе от ума».

В конце 1821 года Грибоедову удалось выбраться из Тавриза. Он был послан в Тифлис с донесением А. П. Ермолову о положении дел в Иране. По дороге он сломал руку, и это случайное обстоятельство сыгралЪ известную роль в изменении его судьбы. Под тем предлогом, что Грибоедову необходимо остаться в Тифлисе для лечения, Ермолов своей властью освободил его от обязанностей секретаря дипломатической миссии в Иране и, «зная отличные способности молодого сего человека и желая воспользоваться приобретенными им в знании персидского языка успехами», направил в Петербург ходатайство о том, чтобы Грибоедов был определен к нему «секретарем по иностранной части». Ходатайство Ермолова было удовлетворено.

Около полутора лет Грибоедов провел в Тифлисе, часто разъезжал с Ермоловым по Кавказу. К этому времени относится сближение его с В. К. Кюхельбекером, также служившим при Ермолове. Кюхельбекер стал преданнейшим другом, литературным единомышленником и учеником Грибоедова. Здесь, в Тифлисе, Грибоедов продолжал работу над созданием «Горя от ума» и читал Кюхельбекеру каждое явление, как только оно было написано.

Известно, что к весне 1823 года были написаны первый и второй акты комедии в первой из дошедших до нас редакций.

В начале марта 1823 года Грибоедов получил долгожданный отпуск на родину. Вскоре он был в Москве, среди друзей и близких. Лето он провел в тульском поместье С. Н. Бегичева, где работал над третьим и четвертым актами «Горя от ума», а осенью, вернувшись в Москву, продолжал отделывать и шлифовать текст комедии. Грибоедов «ездил на обеды и балы, до которых никогда не был охотник, а затем уединялся по целым дням в своем кабинете». «Каждый выезд в свет доставлял ему новые материалы к усовершенствованию его труда»,- говорит по этому поводу человек, близко знавший Грибоедова. Вскоре слухи о комедии Грибоедова проникли в московское общество, и он «волею и неволею читал ее во многих домах».

В конце того же 1823 года, сообща с писателем П. А. Вяземским и композитором А. Н. Верстовским, Грибоедов написал музыкальный водевиль «Кто брат, кто сестра,-или Обман за обманом», поставленный в московском театре в январе 1824 года. Спектакль не имел успеха.

Между тем срок отпуска Грибоедова давно истек. Под предлогом необходимости ехать за границу для лечения он просил отсрочки и получил ее.

1 июня 1824 года Грибоедов приехал в Петербург - главным образом для того, чтобы хлопотать о продвижении «Горя от ума» в печать и на сцену. Однако еще по дороге, в почтовой коляске, он снова вернулся к переработке своей комедии. Ему «пришло в голову приделать новую развязку», и «стихи искрами посыпались», так что Грибоедову показалось, что «работе конца не будет» (см. выше, стр. 114). Действительно, рукописи «Горя от ума» свидетельствуют о том, как много творческого труда вложил Грибоедов в свое создание.

Когда Грибоедов приехал в Петербург, в литературно-театральных кругах он был уже широко известен как автор замечательной напечатанной комедии. Многократно и с неизменным успехом читал ее Грибоедов друзьям, писателям и актерам. «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет», - извещал он С. Н. Бегичева.

Грибоедов мечтал увидеть «Горе от ума» в печати и на сцене. Однако все его хлопоты были безуспешны: опубликовать комедию в полном и неприкосновенном виде цензура не разрешила; не была пропущена она и на сцену. Единственное, чего удалось добиться Грибоедову, это провести через цензуру отрывки из «Горя от ума» (четыре сцены из I акта и весь III акт), которые и были напечатаны в начале 1825 года в альманахе «Русская Талия». При этом Грибоедов вынужден был, говоря его же словами, «подделаться к глупости цензуры», изъяв из комедии не только отдельные «неблагонамеренно» звучавшие стихи, но и все, что носило характер указания или намека на правительствейные учреждения, на чиновничество, офицерство и титулованную знать, на «монаршее лицо». А когда ученики Петербургской театральной школы попытались было поставить «Горе от ума» у себя в школе, даже этот закрытый спектакль был запрещен накануне первого представления.

Грибоедову так и не довелось увидеть свою комедию ни напечатанной целиком, ни поставленной на большой сцене. До нас дошло известие, будто Грибоедов в 1827 году, в Эривани, присутствовал на любительском спектакле, на котором силами молодых русских офицеров были разыграны сцены из «Горя от ума».

Между тем комедия, минуя цензурные рогатки, все же дошла до читателя в 20-х годах XIX века в рукописных копиях, или, как их тогда называли, «списках». Она переписывалась множество раз; с первоначальных копий снимались новые, и в 1830 году в одном из журналов уже писали по поводу «Горе от ума»: «Первый списанный экземпляр всей комедии быстро распространился по России, и ныне нет ни одного малого города, нетдома, где любят словесность, где бы не было списка этой комедии».

Почти год провел Грибоедов в Петербурге. Здесь он вращался по преимуществу в декабристском кругу, расширяя и укрепляя свои связи с руководителями и участниками тайного общества, готовившими вооруженное выступление против царизма. В частности, в это время он сблизился с К. Ф. Рылеевым и А. А. Бестужевым.

В исходе мая 1825 года Грибоедов выехал обратно в Грузию - кружным путем: через Киев и Крым, где задержался еще на целых три месяца, и за это время вдоль и поперек исколесил весь полуостров. Из Феодосии Грибоедов отправился на Кавказ - через Керчь и Тамань, вдоль Кубани по Кавказской сторожевой линии, .до Горячих .Вод. В Тифлис, к месту службы, Грибоедоз не спешил. Он дожидался Ермолова, объезжавшего кавказские укрепления.

Лишь в январе 1826 года вместе с Ермоловым Грибоедов приехал в крепость Грозную и здесь (22 января) неожиданно был арестован по «высочайшему повелению», доставленному фельдъегерем, спешно прискакавшим из Петербурга.

Грибоедов был арестован по подозрению в принадлежности к тайному политическому обществу. Имя его несколько раз называлось во время следствия по делу декабристов. Царский приказ предписывал «немедленно взять Грибоедова» со всеми принадлежащими ему бумагами, употребив осторожность,,чтобы.он не имел времени к истреблению их, и прислать как оные, так и его самого под благонадежным присмотром в Петербург, прямо к его императорскому величеству». А. П. Ермолов якобы успел предупредить Грибоедова об аресте, ве-ле£ ему сжечь все, что могло послужить к его обвинению, и арестовал его только после того, как бумаги были уничтожены.

На следующий день фельдъегерь увез Грибоедова и 11 февраля 1826 года доставил его в Петербург, на-гауптвахту Главного штаба. Грибоедов написал поэтому поводу острумное стихотворение:

• — По духу времени и вкусу
• Он ненавидел слово «раб»...
• — За то попался в Главный штаб
• И был притянут к Иисусу!..

В Главном штабе Грибоедов просидел четыре месяца в обществе других лиц, привлеченных к следствию по делу декабристов. За это время с него сняли несколько допросов. Сам он решительно отрицал свою принадлежность к тайному обществу, хотя и не скрывал, что «брал участие в смелых суждениях насчет правительства: осуждал, что казалось вредным, и желал лучшего». Пока зания декабристов, в общем, были благоприятны для Грибоедова (они явно выгораживали его), так что еще 25 февраля Следственная комиссия решила освободить его, но в силу некоторых привходящих обстоятельств это решение было отменено Николаем I (главную роль при этом сыграла близость Грибоедова к А. П. Ермолову, которого царь подозревал в организации военного заговора в Закавказье). Только 2 июня 1826 года Грибоедов был освобожден, с выдачей аттестата, свидетель ствовавшего о его непричастности к тайному обществу.

Вопрос об участии Грибоедова в декабристском дви жении и в деле подготовки вооруженного восстания про-тив самодержавия до сих пор не выяснен окончательно. Есть, однако, основания предполагать, что он был не только идейно, но и организационно связан с революционным подпольем и состоял членом тайного общества Сохранилось свидетельство, будто в середине декабря 1825 года, то есть как раз в то время, когда вспыхнуло восстание (и когда известие об этом еще не могло дойти до Кавказа), Грибоедов сказал: «В настоящую минуту идет в Петербурге страшная поножовщина». Это дает основание думать, что он был посвящен в планы декабристов. Освобождение его из-под ареста с «очистительным аттестатом» может быть объяснено главным образом отсутствием прямых улик.

После освобождения Грибоедов не сразу уехал, обратно на Кавказ. Два с половиной месяца провел он на даче под Петербургом и в Москве. Царскую расправу над декабристами, казнь их вождей, каторгу и ссылку многих близких друзей (в их числе В. К. Кюхельбекера и поэта А. И. Одоевского) Грибоедов переживал чрезвычайно тяжело. Впоследствии он старался облегчить судьбу сосланных друзей. До нас дошло известие, что при встрече с Николаем I он «дерзнул» ходатайствовать за них; этот эпизод в высшей степени характерен для Грибоедова - человека на редкость смелого и неподкупного в своих убеждениях.

V Тем Аррмрнрм. R Закавказье развернулись серьезные события. Началась война с Ираном. В начале сентября 1826 года Грибоедов вернулся в Тифлис и принял в свое ведение дела по дипломатическим сношениям с Турцией и Ираном. В мае 1827 года он примкнул к армии, выступившей в боевой поход, был при осаде Эривани, в сражениях под крепостью Аббас-Абад и в других сражениях и в стычках, выказав при этом завидную храбрость. Вскоре иранцы вступили в мирные переговоры. С русской стороны переговоры вел Грибоедов, отправившийся с этой целью в иранский лагерь. Переговоры, однако, ни к чему не привели, и только после падения Эривани иранцы пошли на уступки. При ближайшем участии Грибоедова сперва было заключено перемирие, а в феврале 1828 года в Туркманчае был подписан мирный договор.

^{Притянуть к Иисусу - привлечь к суду, на расправу.}

Грибоедову было поручено доставить в Петербург текст Туркманчайского договора. 14 марта он приехал в столицу. Пушечный салют, аудиенция у царя, награждение чином и четырьмя тысячами червонцев и, наконец, назначение на высокий пост полномочного министра-резидента (посланника) в Иране -таковы были почести, выпавшие на долю Грибоедова. Но Грибоедова это не радовало. Ему не хотелось ехать в Иран. Он мечтал о том, чтобы вовсе оставить службу и всецело посвятить себя литературе. «Всё, чем я до сих пор занимался, для меня дела посторонние,- говорил он С. Н. Бегичеву.- Призвание мое - кабинетная жизнь, голова моя полна, и я чувствую необходимую потребность писать».

Творческая мысль Грибоедова после «Горя от ума» была устремлена на создание героической трагедии. "Уцелели только незначительные по объему отрывки и планы задуманных Грибоедовым трагедий, которые, в случае, если бы дошли до нас в полном и законченном виде, составили бы, несомненно, эпоху в истории русской литературы. Это трагедия «Родамист-и Зенобия», тема которой была взята Грибоедовым из древней истории Грузии и Армении, патриотическая драма об Отечественной войне 1812 года (главным героем ее должен был стать ополченец из крепостных) и трагедия «Грузинская ночь» - по-видимому, последнее произведение Грибоедова. Из сохранившихся набросков и планов видно, что в этих трагедиях должна была найти художественное выражение передовая общественная мысль эпохи; в частности, драма о 1812 годе и «Грузинская ночь» замечательны смелым разоблачением крепостничества.

Несмотря на блестящие успехи Грибоедова-дипломата, царское правительство - Николай I, его министры и вся его придворная клика-относилось к своему посланнику в Иране в высшей степени настороженно, справедливо подозревая в нем нераскаявшегося и неприми-рившегося союзника декабристов. Более того, дипломатическая служба в далеком Иране рассматривалась в правительственных кругах как наиболее удобный способ упрятать подальше политически неблагонадежного человека. Сам Грибоедов отлично понимал это; недаром в 1828 году он назвал свое новое назначение «политической ссылкой». Известно также, что Николай I приказывал следить за «поведением» Грибоедова, «беречься» его и «собрать о нем сведения».

6 июня 1828 года Грибоедов с тяжелым чувством навсегда покинул Петербург. «Прощай, брат Степан, вряд ли мы с тобой более увидимся!» - сказал он С. Н. Бегичеву, к которому заехал по пути на Кавказ. Через месяц Грибоедов прибыл в Тифлис и здесь женился на княжне Нине Чавчавадзе, дочери известного грузинского поэта. С молодой женой, со свитой и с большим караваном 9 сентября выехал он в Иран. По пути - в Эривани, в Тавризе - полномочному министру устраивались торжественные встречи.

Два месяца провел Грибоедов в Тавризе, ведя переговоры с Аббас-Мирзой. Ему надлежало отправиться дальше, в Тегеран, чтобы нанести официальный визит шаху.

9 декабря, оставив жену в Тавризе, Грибоедов прибыл в столицу Ирана. Он был встречен с большим почетом, но вскоре же на почве переговоров о контрибуции, которую Иран обязался выплатить России по условиям Туркманчайского договора, у русского посла возникли недоразумения и споры с иранскими сановниками. Фа натическое духовенство Ирана открыто призывало к убийству русского посла. Грибоедов, его спутники и малочисленный казачий конвой очутились в Тегеране в атмосфере всеобщей враждебности. Грибоедов знал, что иранцы настроены по отношению к нему враждебно; он мог уехать обратно в Тавриз, но не в его правилах было отступать перед опасностью.

Вскоре Грибоедов пал жертвой политической провокации. Гибель его была результатом продуманного и тщательно разработанного плана, в подготовку и осуществление которого были вовлечены различные силы, начиная с шаха Ирана и его сановников и кончая английскими дипломатами и тайными агентами. Осведомленные современники прямо указывали на преступную роль, которую сыграли в гибели Грибоедова англичане, воодушевлявшие и подкупавшие антирусскую партию при иранском дворе.

30 января(11 февраля по аовому стилю) 1829 года огромная толпа тегеранцев, вооруженных чем попало, подстрекаемых религиозными фанатиками, при явном попустительстве шаха и его министров, напала на дом, занятый русским посольством. Конвойные казаки, чиновники посольства и сам Грибоедов решили дорого продать свою жизнь и защищались героически. Но силы были слишком неравны. Все русское посольство - тридцать семь человек - были растерзаны. Лишь одному чиновнику (Мальцеву) случайно удалось спастись, и из его рассказа стали известны обстоятельства и подробности убийства. Тело Грибоедова толпа фанатиков в течение трех дней таскала по улицам и базарам Тегерана. Потом его бросили в какой-то ров. Когда русское правительство потребовало выдачи тела Грибоедова, его якобы удалось опознать только по руке, простреленной в свое время пулей Якубовича.

Грибоедова решили похоронить в Тифлисе, в монастыре, расположенном на склоне горы Мтацминда, господствующей над городом. Грибоедов любил это живописное место, назвал его «пиитической принадлежностью Тифлиса» и незадолго до отъезда в Иран говорил жене: «Не оставляй моих костей в Персии: если умру там, то похорони меня в Тифлисе, в монастыре Давида».

По распоряжению русских властей тело А. С. Грибоедова вывезли на родину на простой крестьянской арбе. 11 июня 1829 года А. С. Пушкин, направлявшийся в армию, действовавшую против турок, по дороге из Тифлиса в Каре, на перевале через Безобдальский хребет, возле крепости Гергеры, встретил арбу, запряженную двумя волами. Несколько грузин сопровождали ее.

«Откуда вы?» - спросил Пушкин. «Из Тегерана».- «Что везете?» - «Грибоедова».

III

Два замечательнейших события русской жизни, современником и участником которых был Грибоедов,- Отечественная война 1812 года и революционное движение декабристов - имели решающее значение для его идейно-творческого развития.

Грибоедов вошел в литературу в 1815-1917 годы. В истории России это были знаменательные годы. Только что закончилась со славой всенародная освободительная война с Наполеоном. Победа русского народа в Отечественной войне показала всему миру его могучую силу и волю к свободе и независимости. Эта победа подвела итог целой полосе русской жизни и в громадной мере способствовала развитию в России независимой общественной мысли и подъему национального самосознания, неотделимого от общенародной освободительной борьбы. Патриотизм людей, переживавших великие испытания и великие победы Отечественной войны, приобрел новое качество: для просвещенного и передового человека, сторонника и провозвестника новых освободительных идей, любовь к родине естественно и нерасторжимо сочеталась с ненавистью к самодержавию и крепостничеству, унижавшим национальное достоинство России. Поднявшаяся на вершину славы и могущества, освободившая Европу от тирании Наполеона, Россия оставалась страной, где господствовали деспотизм и произвол. Крепостное право сковывало творческие силы русского народа, препятствовало нормальному экономическому и культурному развитию России. Лучшие люди эпохи, проникнутые благородным чувством тревоги за судьбу родины и родного народа, вступали на путь революционной борьбы с деспотизмом.

После Отечественной войны в России образовалась целая сеть политических кружков и тайных обществ, из которых вышли будущие декабристы. Грибоедов, как мы уже говорили, с ранней юности был теснейшим образом связан с декабристской .средой. В этой среде сложились его философские, общественно-политические и литературные взгляды, определились характер и направление его творческих исканий. В русской литературе творчество Грибоедова представляет собою одно из наиболее ярких проявлений декабристской идеологии.

Пламенное патриотическое чувство, любовь к народу и активное, творческое отношение к жизни лежали в основе мировоззрения Грибоедова.

Грибоедову было в величайшей мере присуще чувство национальной гордости. «Мне не случалось в жизни ни в одном народе видеть человека, который бы так пламенно, так страстно любил свое отечество, как Грибоедов любил Россию,-- рассказывает один из близко знавших его людей: - Он в полном значении обожал ее. Каждый благородный подвиг, каждое высокое чувство, каждая мысль в русском приводили его в восторг». Он тонко понимал русский национальный характер, любовался широтой размаха, отвагой, душевной красотой и живым умом русского человека.

«Я хочу быть русским»,- говаривал Грибоедов и был им во всех своих чувствах, мыслях и поступках. Ему был сладок «дым отечества» и дороги «отечественные нравы». Он говорил, что готов «голову положить за соотечественников», и с замечательной энергией служил России на дипломатическом поприще, мужественно отстаивая интересы родины и ревностно оберегая высокое достоинство русского дипломата. «Уважение к России и к ее требованиям - вот мне что нужно»,- сказал он незадолго перед тем, как пасть в далеком Иране жертвой политической провокации.

Как писатель и общественный деятель декабристского направления, Грибоедов настойчиво боролся за самобытность русской культуры, за то, чтобы сберечь многовековые богатства национальной культуры, созданной народом, от растворения в модном внешнем «европеизме» дворянского класса, чуждого интересам народа.

В «Горе от ума» он поднял гневный голос против «жалкой тошноты по стороне чужой», против «пустого, рабского, слепого подражанья», против «чужевластья мод», которыми дворянская верхушка - этот, по определению Грибоедова, «поврежденный класс полуевропейцев» - отгораживалась от народа, названного в комедии «умным» и «бодрым».

В «Горе от ума» вся толпа гостей Фамусова рабски копирует обычаи, повадки и наряды французских модисток и безродных заезжих проходимцев, разжившихся на русских хлебах. Все они изъясняются на «смеси французского с нижегородским» и немеют от восторга при виде любого заезжего «французика из Бордо». Устами Чацкого Грибоедов с величайшей страстью разоблачил это недостойное раболепие перед чужим и презрение к своему.

Известно со слов современника, что Грибоедов «чрез-вычайно любил простой русский народ». И дума о разобщенности даже лучшей, передовой части дворянской интеллигенции с народом никогда не покидала его. «Каким черным волшебством сделались мы чужие между своими!.. Народ единокровный, наш народ разрознен с нами»,-записал Грибоедов однажды. Он пламенно любил Россию, но не государство царей, помещиков и чиновников, а Россию народную, с ее могучими, затаенными до времени силами, заветными преданиями, умом и бодростью. Эта подлинная любовь к родине оборачивалась горячей ненавистью ко всякому рабству и угнетению народа - социальному, политическому, духовному.

На почве подобных настроений сложился и гуманизм Грибоедова, проникнутый верой в человека и пафосом борьбы за его освобождение. О себе Грибоедов говорил: что для него «ничего нет чужого, страдает болезнию ближнего, кипит при слухе о чьем-нибудь бедствии».

Применить свой идеологический опыт и свои знания к живому делу и тем самым послужить России и русскому народу - таково было всегдашнее побуждение Грибоедова. Меньше всего он был человеком отвлеченного мышления. Не оставаться праздным наблюдателем происходящего в мире, но самому практически и активно участвовать в происходящем, «самому быть творцом нравственного улучшенного бытия своего» и тем самым творчески содействовать людям - так понимал Грибоедов назначение человека и цель его деятельности.

Все эти черты характера и мировоззрения Грибоедова нашли глубокое отражение в комедии «Горе от ума», прежде всего - в образе Чацкого.

Замечательны сила и острота политической мысли Грибоедова, выраженной в комедии. Он поистине заклеймил в «Горе от ума» пошлый и варварский мир крепостнического общества, где, по его словам, «холод до костей проникает», где достоинство человека ценилось

«в прямом содержании к числу орденов и крепостных рабов». Белинский назвал комедию Грибоедова «благороднейшим гуманистическим произведением, энергическим (и притом еще первым) протестом против гнусной расейской действительности, против чиновников-взяточников, бар-развратников, против нашего светского общества, против невежества, добровольного холопства и пр., и пр.».

В образе Чацкого Грибоедов впервые в русской литературе во весь рост показал «нового человека», воодушевленного возвышенными идеями, поднимающего бунт против реакционного общества в защиту свободы, гуманности, ума и культуры, человека, пытливо ищущего новые, более совершенные формы жизни, человека нового склада ума и души, воспитывающего в себе новую мораль, вырабатывающего новый взгляд на мир и на человеческие отношения. Это образ смелого и непримиримого борца за дело, за идею, за правду, остро столкнувшегося с обществом реакционеров - ханжей и мракобесов, оболганного и оскорбленного этим обществом, но не смирившегося перед ним, а, напротив, отрясшего его прах со своих ног.

Чацкий, более чем какой-либо другой из героев русской литературы 20-х годов XIX века, воплотил в себе черты такого «нового человека». Это очень хорошо понял русский революционный мыслитель А. И. Герцен. «Фигура Чацкого,- писал он,- меланхолическая, ушедшая в свою иронию, трепещущая от негодования и полная мечтательных идеалов, появляется в последний момент царствования Александра I, накануне возмущения на Исаакиевской площади: это декабрист». Также и И. А. Гончаров, написавший лучшую статью о «Горе от ума», говорил, что «Чацкий начинает новый век - и в этом всё его значение и весь ум». Вне такого понимания нельзя правильно осмыслить и исторически оценить образ Чацкого как прямого предшественника гражданских героев русской классической литературы XIX века.

Печальна была в условиях самодержавно-крепостнического строя судьба такого одинокого борца, проникшегося сознанием необходимости изменения существующего порядка вещей, каким изображен Чацкий. Вдохновенный мечтатель, с разумной мыслью и благородными порывами, Чацкий показан во враждебном окружении. Он противопоставлен сплоченному и многоликому миру Фамусовых, Скалозубов, Молчалиных и Загорецк их, с их мелкими целями и низкими стремлениями.

Комедия Грибоедова говорит о горе человека, и горе это проистекает от его ума. Нужно сказать, что сама проблема «ума» в грибоедовское время была весьма злободневной и «ум» понимался широко - как вообще интеллигентность, просвещенность, культурность. С понятиями «умный», «умник» связывалось тогда представление о человеке не просто умном, но «вольнодумном», о человеке передовых политических убеждений, носителе новых идей - и еще определеннее- о члене тайного политического общества, будущем декабристе. Пылкость таких «умников» сплошь и рядом оборачивалась в глазах реакционеров и всяческих обывателей «безумием», «горем от ума».

Именно ум Чацкого в этом широком и особом понимании ставит его вне круга Фамусовых, Молчалиных, Скалозубов и Загорецких, вне привычных для них норм и правил общественного поведения. Именно на этом основано в комедии внутреннее развитие конфликта героя и среды; лучшие человеческие свойства и склонности героя делают его в представлении окружающих сперва «чудаком», «странным человеком», а потом - просто безумцем. «Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел?» - уже с полной уверенностью говорит Фамусов под занавес. Сам Грибоедов в письме к П. А. Катенину, важном для понимания его замысла (см. выше), очень ясно показал, как планомерно и постепенно нарастает конфликт Чацкого с реакционным обществом.

Личная драма Чацкого, его неразделенная любовь к Софье, естественно включается в основную тему комедии. Софья, при всех своих душевных задатках, все же целиком принадлежит фамусовскому миру. Она не может полюбить Чацкого, который всем складом своего ума и своей души противостоит этому миру. Она тоже оказывается в числе «мучителей», оскорбивших светлый ум и пламенное чувство Чацкого. Именно поэтому личная, интимная драма Чацкого обусловлена в комедии социально, показана как следствие общественных условий, определивших судьбу одинокого мечтателя и протестанта в фамусовском мире. Именно поэтому личная и общественная драмы Чацкого не противоречат одна другой, но взаимно дополняют одна другую; конфликт героя с окружающей средой распространяется на все его житейские отношения, в том числе и на интимно-любовные.

Глубочайший смысл комедии Грибоедова заключается в том, что она показывает, как в условиях крепостнического общества обречены на гонение всякая независимая мысль, всякая живая страсть, всякое искреннее чувство. Интимная драма Чацкого разрастается, таким образом, в общественную драму целого поколения передовых людей декабристской эпохи.

В этой связи важно отметить, что первоначальный замысел «Горя от ума» рисовался Грибоедову в иной форме. В одной дошедшей до нас заметке он говорит: «Первое начертание этой сценической поэмы, как она родилась во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь, в суетном наряде, в который я вынужден был облечь его». И все же многое от этого замысла в комедии осталось. В сущности, «Горе от ума» вовсе не комедия в обычном значении этого слова, а патетическая драма о горестной судьбе умного, передового человека в фамусовско-молчалинско-скалозубов-ской России.

Но, рассказав о печальной судьбе Чацкого, Грибоедов не утратил веры в творческую силу разума. Недаром настоящим источником «ума» в комедии Грибоедова назван народ - «умный» и «бодрый» (то есть жиз-нетворческий, жизнедеятельный), и, конечно, не случайно к этому живому народному уму обращается Чацкий в своей критике фамусовского мира. Патриотической верой в русский народ были проникнуты также и все творческие замыслы Грибоедова, возникшие после создания «Горя от ума».

«Горе от ума» остается в русской литературе величайшим памятником не только передовой общественной мысли, но и передовой художественной культуры. Грибоедов, говоривший о себе: «Я как живу, так и пишу свободно и свободно», создал произведение, ознаменовавшее в русской литературе становление нового, реалистического художественного стиля. Он смело и коренным образом обновил жанр русской комедии. Великой удачей «Горя от ума» он был обязан свободе своего творческого сознания, независимости своих художественных представлений от всяческих условных и стеснительных правил, предписанных старой теорией искус-г ства.

Грибоедов говорил, что ставит своей задачей изображать «натуру событий». Живая жизнь, реальная действительность были одновременно и источником и предметом его искусства. Умея выделить в действительности самое существенное и характерное, Грибоедов так изобразил своих героев, что мы видим как бы стоящие за ни I ми социальные законы, определяющие их психику и по ведение. Он создал в «Горе от ума» обширную галерею реалистических художественных типов, значение которых вышло далеко за пределы их исторического времени.

Задача создания типического характера в типиче-jj ских обстоятельствах - главная задача, стоящая перед писателем-реалистом, и Грибоедов решил ее с величайшим успехом. Имена персонажей великой комедии стали нарицательными и до сих пор служат обозначением таких явлений, как бюрократизм и чванство (фамусов-щина), подхалимство и подлость (молчалинство), дешевое либеральное пустословие (репетиловщина).

Грибоедов в своей комедии был далек от бескрыло-k го, натуралистического копирования действительности. Натуралистические образы он называл «карикатурами» и утверждал по поводу «Горя от ума»: «Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь. Вот моя поэтика». Это была поэтика художника-реалиста, не ji рабски копирующего «натуру», но силою искусства преображающего ее, умеющего выделить в ней самое существенное и типическое.

Таким же художником-реалистом и новатором был Грибоедов в области литературного языка. Вопросы язы-I ка вообще имели для него исключительно важное значение, и в решении их он далеко опередил большинство писателей - своих современников. Можно сказать, что, наряду с Крыловым и Пушкиным, Грибоедов был подлинным создателем нашего литературного языка.

Литературная критика 20-х годов XIX века особенно хвалила тонкое искусство, с каким Грибоедов «переложил в непринужденные рифмы» живой «разговорный язык». Говоря о стихотворных комедиях того времени, один из критиков писал: «У одного Грибоедова мы находим непринужденный, легкий, совершенно такой язык, каким говорят у нас в обществах, у него одного в слоге находим мы колорит русский». Творчески решая задачу создания нового литературного языка, Грибоедов создал произведение, которое останется в русской литературе величайшим памятником языкового реализма, отразившим в себе все разнообразие, всю гибкость живой русской речи.

Создавая свою комедию, Грибоедов обратился к богатствам общенационального языка и многое почерпнул из них. Но и его творческая работа, в свою очередь, сделалась общенародным достоянием. На примере «Горя от ума» можно наглядно проследить двусторонний процесс взаимосвязи и взаимного обогащения живого разговорного языка народа и языка литературного.

Пушкин предсказал, что половина стихов «Горя от ума» войдет в пословицы. Так и случилось: множество грибоедовских словечек и выражений прочно вошли в повседневный речевой обиход народа и живут в нем по сей день. Люди говорят: «все врут календари», или «умеренность и аккуратность», «что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом», или «нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?», «блажен, кто верует, тепло тому на свете», или «шел в комнату - попал в другую»,- не замечая даже, что говорят стихами Грибоедова.

Широта и верность художественного обобщения, богатство психологического содержания, стремительность и стройность сюжетного развития, разговорная живость, блеск и народность стихотворного языка - все эти качества определили непреходящее значение «Горя от ума» в истории русского искусства. Грибоедов своей комедией внес громадный вклад в дело обновления нашей национальной художественной культуры, как один из основоположников русского реализма.

IV

«Грибоедов принадлежит к самым могучим проявлениям русского духа»,- сказал в свое время Белинский. Трагически погибший тридцати четырех лет от роду,

Грибоедов не совершил, несомненно, всего, что мог бы совершить по своим творческим силам. Ему не суждено было осуществить многочисленные творческие замыслы, поражающие своим широким размахом и глубиной. Гениальный поэт и мыслитель, он остался в истории автором одного прославленного произведения. Но Пушкин сказал: «Грибоедов сделал своё: он уже написал «Горе от ума». В этих словах содержится признание великой исторической заслуги Грибоедова перед русской литературой.

Грибоедов оставил неизгладимый след в истории нашей национальной культуры. В «Горе от ума» он выдвинул главную общественную и идеологическую тему своего переломного времени - тему непримиримой вражды защитников старого, косного быта и провозвестников нового мировоззрения, новой свободной жизни. Эта тема не только не теряла своего значения в течение всего XIX века, но, напротив, приобретала все большую остроту, отражая общественно-исторические противоречия буржуазной эпохи.

Этим обстоятельством и определяется, в первую очередь, значение творчества Грибоедова в истории русской культуры. В этом и заключается, главным образом, секрет жизненности и идейного влияния «Горе от ума». Комедия никогда не воспринималась только как памятник прошлого, но продолжала активно воздействовать на русскую общественную мысль и литературу.

Идеологическое воздействие комедии началось сразу же, как только Россия узнала ее. Декабристская литературная критика в лице А. А. Бестужева тогда же заявила, что «будущее оценит достойно сию комедию и поставит ее в числе первых творений народных». Декабристы ссылались на рукописное «Горе от ума» как на один из важных источников своего «вольномыслия», утверждая, что обличительные монологи Чацкого «приводили в ярость, будили ненависть к деспотизму и произволу». Декабристы стремились использовать «Горе от ума» в целях революционной агитации: весной 1825 года они в несколько рук списывали комедию под диктовку, чтобы распространить ее по России.

Чацкий, с его революционно-патриотическим воодушевлением, гражданским негодованием и думой об «умном» и «бодром» народе, продолжал свое историческое существование как живой художественный образ типического представителя тех людей грибоедовского времени, которые на целую голову переросли свое поколение. Чацкий-декабрист, борец за дело, за идею, за правду,- это прямой предшественник демократических героев передовой русской литературы XIX века.

Русские просветители и революционные демократы не случайно чувствовали глубокую внутреннюю связь и родство с Грибоедовым. Белинский, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Салтыков-Щедрин неизменно возвращались к мыслям и образам Грибоедова.

«Горе от ума» питало революционно-демократическую мысль и в XX веке. Видный деятель большевистской партии Серго Орджоникидзе в каземате Шлиссель-бургской крепости записал в дневнике свои мысли о Чацком как о «воплощении сложившегося передового деятеля 20-х годов и представителя новых идей».

Владимир Ильич Ленин высоко ценил творчество Грибоедова, разоблачающую силу его сатиры, его меткое, разящее слово. Владимир Ильич часто цитировал «Горе от ума» в своих статьях и речах, применяя образы и выражения комедии в целях политической борьбы со своими противниками. Мы встречаем у Ленина и «кадетскую Марью Алексевну», и «партийных Фамусовых», и «новейших меньшевистских Репетиловых», и Молчали-на. В частности, черты характера Молчалина - «умеренность и аккуратность» - применялись Владимиром Иль-ичем для характеристики либерализма, соглашательства. По количеству литературных цитат в сочинениях Ленина Грибоедов занимает третье место (после Салтыкова-Щедрина и Гоголя).

Комедия Грибоедова сыграла крупнейшую роль в истории русской литературы и театра.

Русские писатели учились у Грибоедова искусству социальной сатиры, реалистическому изображению быта и нравов, типической обобщенности образов, непревзойденной разговорной живости языка. «Горе от ума» открыло собою путь развития русской драматургии, в дальнейшем ознаменованного творчеством Лермонтова («Маскарад»), Гоголя и Островского.

В течение века комедия служила не только неизменным украшением русской сцены, но и школой актерского мастерства. Пожалуй, не было ни одного большого русского актера, который бы не связал свое имя с богатой сценической историей «Горя от ума». Замечательные русские актеры и актрисы несли в народ слово и мысль Грибоедова, каждый по-своему решая задачу сценического воплощения его неувядаемых образов,

«Горе от ума» давно уже стало всенародным достоянием. Еще в начале 70-х годов прошлого века И. А. Гончаров, отметивший, что комедия «отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью от других произведений слова», предрекал ей «нетленную жизнь», утверждал, что она «переживет и еще много эпох, и всё не утратит своей жизненности». Это пророчество полностью оправдалось.

Великая комедия и сейчас остается моложавой и свежей. Она сохранила свое общественное звучание, свою сатирическую соль, свое художественное очарование. Она продолжает триумфальное шествие по сценам советских театров. Ее изучают в советской школе.

Миллионы советских людей смеются и негодуют вместе с Грибоедовым. Гнев сатирика-обличителя близок и понятен советскому народу, потому что и ныне он воодушевляет на борьбу против всего косного, ничтожного и подлого, за всё передовое, великое и благородное. Борьба нового со старым есть закон нашей советской жизни. И Грибоедов - наш союзник в этой борьбе. Созданные им образы, его меткие, разящие изречения, живущие в народной речи, способны и ныне служить острым оружием сатиры. Они могут помочь разоблачению того отрицательного, что еще встречается подчас в нашей жизни, в нашем быту.

Но не только беспощадный смех Грибоедова-обличителя дорог нам, но и его горячая патриотическая страсть и глубокая вера в Россию. Он хотел видеть родину в силе и славе. Он обличал Фамусовых и Молчалиных во имя лучшего будущего родного народа, во имя его счастья и благоденствия. За пошлостью и подлостью фаму-совского мира мы видим в творчестве Грибоедова образ иной России - юной, благородной и устремленной в будущее, той России, представителем которой выступил Чацкий - провозвестник новой, свободной жизни. Этим в громадной мере определяется звучание великой комедии Грибоедова в наше время.

Комедия Грибоедова до сих пор овеяна дыханием жизни, зовущей людей вперед, в будущее, и отметающей со своего пути всё старое, отжившее, косное.

Советский народ, построивший новую жизнь, показавший всему человечеству прямую и широкую дорогу в лучшее будущее, помнит, ценит и любит великого писателя и его бессмертную комедию. Сейчас более чем когда-либо громко и убедительно звучат слова, написанные на могильном памятнике Грибоедова: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской..»

Вл. Орлов.