ЗАЩИТНИК НАРОДНЫХ ПРАВ.

К оценке явлений современной ему действительности Щедрин подходит с точки зрения коренных народных интересов. Это определяет народность творчества великого сатирика.

Дооктябрьская Правда писала о нем как о неутомимом защитнике народных прав, десятки лет боровшемся не только против крепостничества, насилия, произвола и эксплуатации высших кругов, но и против забитости, несознательности и недостаточной солидарности самих угнетенных.

Опыт освободительной борьбы 60-х годов убеждал в бесперспективности разрозненных, стихийных выступлений крестьянства. Перед писателем революционной демократии встала задача способствовать своим словом пробуждению самосознания масс. К этому стремились, как вы помните, и Чернышевский, и Некрасов.

Скорбной насмешкой и горечью полны страницы произведений Щедрина, рисующие забитый, покорный народ. Вспомните мужика из Повести о том, как мужик двух генералов прокормил. Труженик, умница, талантливый умелец, он сам вьет веревочку, с помощью которой генералы привязывают его к дереву, дабы лежебока-тунеядец не убег. С той же горькой иронией изображает сатирик в Истории одного города глуповцев, в образе которых воплощено все то темное, косное, рабское, что веками накапливалось в народной среде под игом безумия. Тупой, бессмысленный страх и холопское начальстволюбие - вот что руководит поступками глуповских обывателей. История глуповцев - это история бесконечных бедствий, которые породили философию терпения.

Мы люди привышные! - говорили они.- Мы претерпеть могим. Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с четырех концов запалить,- мы и тогда противного слова не молвим!

Когда же становится совсем невмоготу, когда глуповскому терпению приходит конец, вспыхивают бунты. История Глупова богата бунтами, но каждый из них - бунт бессмысленный и беспощадный. Глуповцы топят в реке, бросают с раската первых попавшихся граждан и легко поддаются усмирению. Бунт завершается повальной поркой, зачинщиков тащат на съезжую, и глуповцы снова предаются страху и трепету.

Реакционеры обвиняли Щедрина в издевательстве над русским народом. Возражая им, сатирик писал: Я люблю Россию до боли сердечной... Боль эту вызывала забитость, темнота и покорность народных масс, пассивность общества, терпевшего гнет самодержавия. Этой болью полно было сердце всех лучших русских людей. Эта боль была наивысшим проявлением их патриотизма. Именно о такой любви к многострадальной родине писал В. И. Ленин в статье О национальной гордости великороссов (1914): Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: жалкая нация, нация рабов, сверху донизу - все рабы. Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусского населения.

Из Глупова в Умнов дорога лежит через Буянов, а не через манную кашу,- писал Щедрин, намекая на то, что единственный выход он видит в революции.