СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ РАССКАЗЫ.

Когда началась осада Севастополя англо-французскими и турецкими войсками (1854), молодой писатель добился перевода в Крымскую армию. Мысль о защите родной земли воодушевляла Толстого. Прибыв в Севастополь, он сообщал брату: Дух в войсках выше всякого описания... Только наше войско может стоять и побеждать (мы еще победим, в этом я убежден) при таких условиях.

Свои первые севастопольские впечатления Толстой передал в рассказе Севастополь в декабре (в декабре 1854 года, через месяц после начала осады). Рассказ впервые показал России осажденный город в его подлинном величии. Война изображалась автором без прикрас, без громких фраз, сопровождавших официальные известия о Севастополе на страницах журналов и газет.

Будничная, внешне беспорядочная суета города, ставшего воен- ным лагерем, переполненный лазарет, удары ядер, взрывы гранат, мучения раненых, кровь, грязь и смерть - вот та обстановка, в которой защитники Севастополя просто и честно, без лишних слов выполняли свой тяжелый труд. Из-за креста, из-за назва- ния, из угрозы не могут принять люди эти ужасные условия: должна быть другая, высокая побудительная причина,- говорил Толстой.- И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого - лю- бовь к родине.

Полтора месяца Толстой командовал батареей на четвертом бастионе , самом опасном из всех, и писал там в перерывах между бомбардировками Юность. Толстой заботился о поддержании боевого духа своих соратников, разработал ряд ценных военно-технических проектов, хлопотал о создании общества для просвещения солдат, об издании журнала для этой цели. И для него все очевиднее становилось не только величие, но и бессилие России, сказывающееся в ходе Крымской войны.

Писатель решил было открыть глаза правительству на положение русской армии. В специальной записке, предназначенной для передачи брату царя, он смело вскрывал главную причину военных неудач: В России, столь могущественной своей материальной силой и силой своего духа, нет войска; есть толпы угнетенных рабов, повинующихся ворам, угнетающим наемникам и грабителям...

Но обращение к высокопоставленному лицу не могло помочь делу. Это вскоре понял сам Толстой и решил рассказать русскому обществу о гибельном положении Севастополя и всей русской армии, о бесчеловечности войны. Свое намерение Толстой выполнил, написав рассказ Севастополь в мае (1855).

Автор очень беспокоился за судьбу рассказа, зная, что он может быть запрещен цензурой. Опасения оказались не напрасными: рассказ опубликовали в изуродованном виде (его выправила цензура). И тем не менее впечатление было потрясающим.

Тесно связанный с предыдущим, рассказ этот, однако, обозначил новый этап в творчестве Толстого. Именно Севастополь в мае-начало срывания всех и всяческих масок, что, по словам Ленина, характерно для творчества Толстого. Это первый удар толстовской критики по официальной идеологии, политике, государству.

Толстой рисует войну как безумие, заставляющее усомниться в разуме людей.

В рассказе есть поразительная сцена. Объявлено перемирие, чтобы убрать трупы. Солдаты воюющих между собой армий с жадным и благосклонным любопытством стремятся одни к другим. Завязываются беседы, слышатся шутки, смех. А между тем десятилетний ребенок бродит среди убитых, собирая голубые цветы. И вдруг с тупым любопытством он останавливается перед обезглавленным трупом, разглядывает его и в ужасе бежит прочь.

И эти люди - христиане...- восклицает автор,- не упадут с раскаянием вдруг на колени... не обнимутся, как братья? Нет! Белые тряпки спрятаны, и снова свистят орудия смерти и страданий, снова льется честная, невинная кровь и слышатся стоны и проклятия.

Толстой судит о войне лишь с нравственной точки зрения. Он не пытается выяснить, социально-экономические причины войны, но обнажает порожденные этими причинами честолюбие, властолюбие, корысть, свойственные большим и малым завоевателям. Наполеон ради своего честолюбия губит миллионы, а какой-нибудь прапорщик Петрушков, этот маленький Наполеон, маленький изверг, сейчас готов затеять сражение, убить человек сотню для того только, чтобы получить лишнюю звездочку или треть жалованья. Перед читателем - целая галерея маленьких Наполеонов с их аристократическими замашками, суетным тщеславием и

показным геройством. Им противопоставлен будничный героизм жителей города, солдат, матросов, боевых офицеров.

В одной из сцен Толстой показывает столкновение маленьких извергов и просто людей. Солдаты, раненные в тяжком бою, бредут в лазарет. Поручик Непшитшетский и адъютант князь Галь-цин, наблюдавшие за боем издали, убеждены, что среди солдат много симулянтов, и они стыдят раненых, напоминают им о патриотизме. Гальцин останавливает высокого солдата с двумя ружьями.

- Куда ты идешь и зачем?-закричал он на него строго.- Него...- но в это время, совсем вплоть подойдя к солдату, он заметил, что правая рука его была за обшлагом и в крови выше локтя. —

Ранен, ваше благородие!

—Чем ранен?

- Сюда-то, должно, пулей,- сказал солдат, указывая на руку,- а уже здесь не могу знать, чем голову-то прошибло,- и он, нагнув ее, показал окровавленные слипшиеся волосы на затылке.

- А ружье другое чье?

- Стуцер французский, ваше благородие, отнял; да я бы не пошел, кабы не евтого солдатика проводить, а то упадет неравно...

Тут даже князю Гальцину стало стыдно. Впрочем, уже на следующий день, гуляя по бульвару, он хвастает своим участием в деле...

Третий из Севастопольских рассказов-Севастополь в августе 1855 года-посвящен последнему периоду обороны. Снова перед читателем будничный и тем более страшный лик войны, голодные солдаты и матросы, измученные нечеловеческой жизнью на бастионах офицеры, а подальше от огня - маленькие изверги, воры-интенданты с очень красивой, воинственной внешностью.

Из отдельных лиц, помыслов, судеб складывается образ героического города, израненного, разрушенного, но не сдавшегося. Толстой , как и его боевые товарищи, плакал, покидая пылающий Севастополь. Боль и гнев, скорбь о погибших героях, проклятие войне, угроза захватчикам звучат в концовке рассказа.

Севастопольские рассказы явились важным этапом на пути развития толстовского реализма. Уже не только формирование человеческой души, но и человек в его отношениях к народу, к родине, к истории, психология людей, втянутых в большие исторические события, занимают молодого писателя. Написанные в жанре очерков, по горячим следам событий, Севастопольские рассказы дают обобщенные картины жизни, ставят важные проблемы войны и мира, истинного героизма, патриотизма, раскрывают глубины человеческой психики перед лицом смерти. Подобные проблемы уже намечались в стихотворениях Лермонтова Бородино, Я Вам пишу случайно, право.... Они нашли дальнейшее развитие в творчестве Толстого.

Изображение войны как тяжкого будничного труда, изображение русского солдата как скромного труженика, истинного героя, который и не подозревает, что он герой,- все это поразило современников Толстого как открытие. Некрасов писал, что глубокая и трезвая правда Севастопольских рассказов-это именно то, что нужно теперь русскому обществу.

Работа над жизненным материалом, связанным с трагическими событиями в истории народа, побудила молодого писателя определить свои взгляды на сущность и задачи искусства. Рассказ Севастополь в мае Толстой заканчивает словами: Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен,- правда.

Последний севастопольский рассказ был дописан в Петербурге, куда Толстой приехал в конце 1855 года уже прославленным писателем. Он очутился в самом центре идейной борьбы.