НОВЫЙ ЭТАП ТВОРЧЕСТВА.

Заветные образы и картины. Ранний период творчества А. П. Чехова - период Антоши Чехонте- завершился выходом в свет первых сборников его рассказов: Сказки Мельпомены (1884) и Пестрые рассказы (1886). Чехов становится известным писателем, но еще не считает себя профессиональным литератором. Он работает земским врачом под Москвой. Ежедневно встречается Антон Павлович с крестьянами, помещиками, врачами, учителями, чиновниками. Новые впечатления дают пищу для творчества.

В этот период начинается дружба Чехова с художником И. И. Левитаном, а несколько позже он сближается с композитором П. И. Чайковским. Писателя, художника и композитора объединяло многое. В их творчестве проявляется глубокий лиризм, гонкое понимание внутреннего мира человека, любовь к родной природе.

Неизгладимое впечатление произвело на Чехова полученное им весной 1886 года письмо известного писателя, в прошлом друга Белинского и автора нашумевшей когда-то антикрепостнической повести Антон Горемыка-Д. В. Григоровича . Старый литератор первым разгадал огромный талант Чехова и заклинал беречь его, не размениваться на мелочи, накапливать материал для создания истинно великих произведений. Отвечая Григоровичу, Чехов признавался: Писал я и всячески старался не потратить на рассказ образов и картин, которые мне дороги и которые я, бог знает почему, берег и тщательно прятал. Теперь, во второй половине 80-х годов, писатель обращается к этим заветным образам и картинам. Они нашли поэтическое воплощение в первом большом произведении Чехова - повести Степь (1888).

Степь была хорошо знакома Чехову еще с детства. Степная природа в повести прекрасна и печальна, как будто ей свойственна тоска по счастью и воле. Читателю начинает казаться, что какие-то темные силы тяготеют над степью, что природа, и жизнь, и люди скованы и жаждут освобождения. Вот как рисуется приближавшаяся, но так и не разразившаяся гроза:

Воздух все больше застывал от зноя и тишины, покорная природа цепенела в молчании...

Но вот, наконец, когда солнце стало спускаться к западу, степь, холмы и воздух не выдержали гнета и, истощивши терпение, измучившись, попытались сбросить с себя иго. Из-за холмов неожиданно показалось пепельно-серое кудрявое облако. Оно переглянулось со степью - я, мол, готово - и нахмурилось...

Еще бы, кажется, небольшое усилие, одна потуга - и степь взяла бы верх. Но невидимая, гнетущая сила мало-помалу сковала ветер и воздух, уложила пыль, и опять, как будто ничего не было, наступила тишина. Облако спряталось, загорелые холмы нахмурились, воздух покорно застыл, и одни только встревоженные чибисы где-то плакали и жаловались на судьбу...

В повести слышится порой перекличка с Гоголем, с его знаменитыми словами из поэмы Мертвые души: Что пророчит сей необъятный простор?.. Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? Вот как описывает Чехов степную дорогу: Что-то необыкновенно широкое, размашистое и богатырское тянулось по степи вместо дороги... Кто по ней ездит? Кому нужен такой простор? Непонятно и странно. Можно в самом деле подумать, что на Руси еще не перевелись громадные, широко шагающие люди вроде Ильи Муромца и Соловья Разбойника и что еще не вымерли богатырские кони... И как бы эти фигуры были к лицу степи и дороге, если бы они существовали!

К лицу степи богатырская удаль, но даром гибнут нерастраченные силы. Вместо могучих богатырей на просторах родной земли видны совсем иные люди, чуждые поэзии, не замечающие природы. В поисках наживы носятся они по степи, и на их лицах застыла неизменная деловая сухость.

Но есть в повести и люди, близкие степной поэзии. Тонко чувствует красоту людей и природы, остро воспринимает жизнь с ее добром и злом девятилетний Егорушка. В пути мальчик встречает заботливого и доброго старика Пантелея; несчастного Емельяна - певчего, потерявшего голос и тоскующего по красивой песне; Соломона, презирающего погоню за наживой и лакейство...

Егорушку везут в гимназию, в чужой город, где мальчик останется один. Мы не знаем, как сложится его жизнь, но догадываемся, что эта легко ранимая душа испытает немало горя в мире равнодушия и несправедливости.

На страницах Степи ощутима и тоска по гибнущей красоте и надежда на счастье: ...во всем, что видишь и слышишь, начинает чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хо-четсЯЛететь над степью вместе с ночной птицей.