ОБРАЗ КУТУЗОВА

Подлинным полководцем народной войны, воплотившим дух всего русского народа, Толстой выводит Кутузова. Писатель показывает нам его и как простого, хорошего человека, презирающего всё показное, и как мудрого исторического деятеля, и как полководца.

Как основную черту Кутузова Толстой подчёркивает его связь с народом, «то народное чувство, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его». «Только признание в нём этого чувства заставило народ... выбрать его, против воли царя, в предводителя народной войны. И только это чувство поставило его на... высшую человеческую высоту». Своим, родным чувствуют Кутузова солдаты и лучшие люди из дворян.

Андрей Болконский так объясняет Пьеру замену Барклая де Толли Кутузовым: «Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр; но как только она в опасности, нужен свой, родной человек».

В своей философии истории Толстой стоял на неправильных позициях: исходя из стихийности исторического процесса, он отрицал роль личное: и в истории.

В романе Толстой высмеивает культ «великих личностей», созданный буржуазными историками. Он правильно считает, что ход истории решает народная масса. Но оценка роли народной массы принимает у него религиозную окраску. Он приходит к признанию фатализма, утверждая, что все исторические события предопределены свыше.

Выразителем своих взглядов в романе Толстой делает полководца Кутузова.

Основу его взгляда составляет сознание, что творцом истории, исторических событий является народ, а не отдельные личности (герои) и что всякие рационалистически построенные теории, как бы хороши они ни казались,- ничто перед той силой, которой является настроение, дух массы.

«Долголетним военным опытом,- пишет о Кутузове Толстой,- он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся со смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этою силою и руководил ею, насколько это было в его власти».

Толстой приписал Кутузову и свой ошибочный фаталистический взгляд на историю, согласно которому исход исторических событий заранее предрешён. Андрей Болконский говорит о Кутузове:

«Он ничего не придумает, ничего не предпримет, но он всё выслушает, всё запомнит, всё поставит на своё место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли,- это неизбежный ход событий,- и он умеет виде-.ъ их, умеет понимать их значение и ввиду этого значения умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на другое...»

Отрицая роль личности в истории, Толстой стремился сделать Кутузова только мудрым наблюдателем исторических событий, лишь пассивным созерцателем их. Это, конечно, было ошибкой Толстого. Она неизбежно должна была привести к противоречивой оценке Кутузова. Так оно и получилось. В романе выступает полководец, чрезвычайно точно оценивающий ход военных событий и безошибочно направляющий их. При помощи хорошо обдуманного плана контрнаступлений Кутузов губит Наполеона и его армию.

Следовательно, в ряде существенных черт Кутузов в романе показан исторически верно: он обладает большим стратегическим мастерством, долгие ночи продумывает план кампании, выступает активным деятелем, за внешним спокойствием скрывающим громадное волевое напряжение. Так художник-реалист преодолевал философию фатализма.

Носитель народного духа и народной воли, Кутузов глубоко и верно понимал ход вещей, в самом разгаре событий давал им правильную оценку, подтверждающуюся впоследствии. Так, он правильно оценил значение Бородинского сражения, сказав, что это -победа. Как полководец, Кутузов стоит выше Наполеона.

Для ведения народной войны, какой была война 1812 г., и нужен был, говорит Толстой, такой полководец. С изгнанием французов миссия Кутузова была выполнена. Перенесение войны в Европу требовало другого главнокомандующего.

«Представителю русского народа после того, как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую ступень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать было больше нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».

Изображая Кутузова как народного полководца, как воплощение народных мыслей, воли и чувства. Толстой нигде не впадает в схематизм. Кутузов - живое лицо. Такое впечатление создаётся у нас прежде всего потому, что Толстой наглядно, ярко рисует нам портрет Кутузова - его фигуру, походку и жесты, мимику, его глаз, то светящийся приятной ласковой улыбкой, то принимающий насмешливое выражение.

Толстой даёт нам его то в восприятии различных по характеру и социальному положению лиц, то рисует от себя, углубляясь в психологический анализ своего героя. Глубоко человечным и живым делают Кутузова сцены и эпизоды, изображающие полководца в беседах и разговорах с близкими и приятными для него лицами, вроде Болконского, Денисова, Багратиона, его поведение на военных советах, в битвах под Аустерлицем и Бородином.

Речь Кутузова разнообразна по своему лексическому составу и синтаксическому строю. Он прекрасно владеет великосветской речью, когда говорит или пишет царю, генералам и другим представителям аристократического общества. «Я говорю только одно, генерал,- говорит Кутузов с приятным изяществом выражений и интонаций, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово.- Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена». Но он великолепно владеет и простым народным языком. «А вот что, братцы. Я знаю, трудно нам, да что же делать! Потерпите: не долго осталось... Выпроводим гостей, отдохнём тогда»,- говорил он солдатам, встретив их по дороге от Красного к Доброму. А в письме к старику Болконскому он обнаруживает архаические черты канцелярского стиля этой эпохи: «Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентёров, и он бы поименован был».

Речь Кутузова (как и других героев в эпопее) богата самыми разнообразными интонациями - от официально-торжественной до фамильярно-бытовой.

Кутузов выступает в романе как живое лицо.