ВИШНЁВЫЙ САД. ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ПЕРСОНАЖИ ПЬЕСЫ

Изображая в пьесе быт дворянской усадьбы, Чехов выводих на сцену и целую группу лиц, связанных с усадьбой. Это наряду с камердинером Фирсом лакей Яша, конторщик Епиходов, горничная Дупяша, экономка Варя. Образы их важны в том отношении, что, с одной стороны, дорисовывают картину быта старого дворянского гнезда, с другой - показывают разлагающее влияние этого быта на тех, кто с ним был связан.

Приступая к работе над «Вишнёвым садом», Чехов мечтал написать «смешную пьесу», весёлую комедию. Этим объясняется обилие комического элемента в пьесе, в частности в образах Яши, Епиходова и Дупяши. Особенно комическое впечатление производит стремление усадебных слуг подражать внешней, показной культуре своих господ.

Горничная Дуняша говорит о себе: «Нежная стала, такая деликатная, благородная». Подражая манерам нежной барышни, Дуняша, здоровая и весёлая девушка, жалуется на свои расстроенные нервы. Кокетливая и жеманная, с неизменным зеркальцем и пудреницей в руках, Дуняша вся во власти любовных мечтаний. Фирс не без оснований предупреждает её: «Закрутишься ты...»

Если образ Дуняши вызывает добродушную улыбку и опасение за судьбу этой девушки, то образ Яши производит отталкивающее впечатление. Это - развращённый сытым бездельем и жизнью в Париже лакей. Россия для него - «страна необразованная». «Насмотрелся на невежество - будет с меня»,- заявляет он, прося Раневскую снова взять его в Париж.

Восклицание его: «Вив ла Франс!» (Да здравствует Франция!) вызывает и смех, и презрение. Яша, по парижской привычке, курит сигары и пьёт шампанское, а дома, на родине, грубо кричит на Фирса и не желает видеть свою крестьянку-мать. Его образ - злая пародия на распущенных господ, утерявших чувство родины.

Особенно комичное и в то же время грустное впечатление производит в пьесе образ Епиходова, конторщика вишнёвого сада. Епиходов считает себя «развитым человеком», читает «разные замечательные книги», но с трудом выражает свои мысли.

Претензии его выражаться «по-книжному» приводят к построению самых сумбурных фраз, состоящих из вводных слов и лишённых всякого смысла: «Конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в состояние чувства». Простодушная Дуняша даёт по-своему удачную характеристику бессвязного языка Епиходова: «Хорошо и чувствительно, только непонятно».

Епиходов всё делает невпопад, неуклюже, за что получил прозвище «двадцать два несчастья». Эпитет недотёпа, не раз встречающейся в пьесе, больше всего подходит к Епиходову.