Песни Рабочих

* * *

О, се горные работы!

Скажем, горные работы,

Они всем дают заботы.

Офицерам быть не скучно,

При сем жить им неразлучно.

А наш пристав, офицеры-господа

Все исправности несли,

Постояли да ушли.

Ой вы, бедны бедняки,

Первой части бергалы;

Все вы знаете заботу,

Как ударит на работу!

На работу бьют, треложат,

Мы противны быть не можем.

Ой ты, свет наша умыльна,

Змеевская плавильна!

Тонко, громко в доску бьет,

К себе в гости зовет.

Подле шпурик, подле бок

Есть корыто и гребок,

Протыкальник, молоток.

Настилаем в шахте смесь

О четыреста пуд вес;

Как четыреста пуд вес

- В одну смену всё сожечь.

Мастер ходит, подтверждает.

Чтобы шлак был не богат...

Постарайся, друг и брат,

Чтобы Правдин был богат.

Есть Шершневочка весела,

Речка валом обнесена,

С переулка третий дом.

Бита Мушиха кнутом.

Ой вы, бедны бедняки,

Пятой части парняки.

Все вы знаете заботы,

Как ударят на работы.

На работы бьют, треложат,

Мы противны быть не можем.

Вот и слушаем опять,

Как ударят часов пять,

В решеточки загремят,

Наше сердце уныват.

Инструмент нам принимать:

Болотки и гребки,

Рудобойны молотки.

По фонталам воду пустят,

Наше сердце приопустят.

Мы примамся работать,

Золоту руду катать.

Как подрядчики на нас

Не косили б своих глаз,

Не грозили бы рукой,

Не стращали бы лозой.

Ой вы, братцы молодцы,

Пятой части молодцы.

Приогрянем в молотки,

Разобьем руду в куски,

Обер-штейгер старичок

Чтобы не дал нам толчок.

Как кончаем урок свой,

Так отпустят нас домой.

А домой когда пойдем,

Громко песни запоем.

Мимо "Медера пойдем,

Мимо Кенига пойдем,

На базарочек зайдем,

Калачей на грош возьмем И позавтракаем.

* * *

Мы в посылке долго жили,

Песенок сложили;

Песню нову, песню браву,

- По-бурлацки жили.

Нам-то жить-то не давали -

На совет гоняли.

На совет, совет гоняли,

Совет совещали

Сухари сушити.

Мы сухарики сушили,

Сумы набивали,

Эти сумы зашивали.

Суму да ремнем зашили,

Коней поймали,

Ямщичка выбрали,

Мы да ямщичка выбрали

Коней ворочати,

Коней ворочати,

Пехотой шагати.

Велики ли эти версты

Ознобили персты.

На угоре-косогоре

Стояла контора:

Конторщик новый, бравый,

Конторщик горбатый,

Пищичек плешатый.

Они пишут на бумагу,

На тонкий листочек,

Нам сулили буйну плату,

Нам дали лопату

Канаву копати,

Что канавушку копати

Руду добывати.

* * *

Как на свете живется,

Вот та песня поется,

Вот та песня поется:

«Через золото слеза льется,

Руда кровью обмывается».

Слезы льются рекой,

Рекой, широкой рекой,

Пока могилку твою

Принакроет травой зеленой.

* * *

На разбор нас посылают,

Шибко нас дерут и мают,

А сами за что - не знают,

В отдаленны края посылают.

Поедем к Бельмесову

- Запоем песню веселу,

Приедем в Шадрину

- Растеребим старшину;

Приедем в Саушку,

Попросим бабушку

Напоить, накормить

И спать положить.

Утром встанем,

Кошельки свои достанем,

Сухариков поедим

И вдаль поглядим.

Видим - на горке,

На высокой, на крутой,

Над плотиной, над водой

Стоит рудник Змеев золотой,

Да нам противный он какой.

Наши горные работы

Дают нам заботы.

На промывке на ручной

Есть нарядчик некошной.

Он идет, шары уставит,

Работать нас заставит,

Ходит - нас розгами дерет

И волосы на голове рвет;

В праздник робить оставляет

И сам за что - не знает.

Жаловаться не знаем кому,

Только богу одному;

До него высоко,

До царя далеко,

И говорим: охо-хо,

Житье нам плохо;

В казарме мы живем,

Хлеб с водой только жуем,

С работы убежим,

По целым дням в кустах лежим;

Нас поймают

И тогда до смерти задирают и замают.

* * *

Кто на приисках не бывает,

Тот горя не знает;

Мы на приисках побывали

Все горе узнали.

Мы ко прииску подходили,

На горку восходили:

Как на горке, как на Зинке

Стояла контора,

Как во этой во конторе

Живет наш приказчик.

Выходил он, вор-собака,

На ново крылечко.

Выносил он, вор-собака,

Перо и бумагу.

Рассчитал он, расписал

По разным работам:

Турфовые, каменные,

Третьи - песковые...

Мы, молоды ребята,

Запросили дорогие платы,

Выдавал он, вор-собака,

Кайлы и лопаты

- Кайлы и лопаты

Канавы копати.

Мы канавушку копали,

Судьбу проклинали!..

Доброй осени дождемся

- Домой поплетемся,

В кабачок забьемся,

Все вина напьемся,

И опять наймемся!

* * *

Во приисках лето жили,

Свои жилы натужили,

А на третьем на годочке,

На последнем на денечке

Нас подрядчик рассчитал,

Ни копеечки не дал,

Только матерно ругал.

Во неволюшку отдал,

Осталися малы детки

Без водички и без хлебца.

Разлучила, развела

Чужа-дальня сторона

- Та Бисертская дорожка,

Дороженька больша.

* * *

Как рабочи Голубкова

С молодцами Толкачева

В кабачок зашли.

Они мало водки пили,

Только много говорили,

Да и подрались.

Подрались и помирились

И опять разговорились,

Стали водку пить:

«Мы по собственной охоте

Были в каторжной работе

В северной тайге.

Мы пески там промывали,

Людям золото искали,

Себе не нашли.

Много денег нам сулили,

Только мало получили:

Вычет одолел.

Щи хлебали с тухлым мясом,

Запивали дрянным квасом

И мутной водой.

Зачастую хлеба корка

В горле станет как распорка,

Что не проглонешь!

Что за бродни, что за шубка,

Что за табачок, за крупка,

Эдакая дрянь!

Приисковые порядки

Для одних хозяев сладки,

А для нас горьки.

Как исправник с ревизором

По тайге пойдут с надзором,

Вот тогда беда:

Один спьяну, другой сдуру

Так отлупят тебе шкуру,

Что только держись!

Давай выпьем на остатки

И возьмем опять задатки,

И айда в тайгу!..»

* * *

Эх, да постыла контрашна работа,

Тошно, тошно, как тянется год,

Да у хозяина одна забота:

Ему мучить, морить бы народ.

Эх, немила да нерадостна жизнь.

Да красну солнышку нас не согреть,

Эх, да заживо в землю ложись,

Да чем голод и холод терпеть.

Да убегу, убегу я от муки,

И скроюсь в лесу я, в горах,

Да есть же пока ноги и руки,

Да пока в молодых-то порах.

* * *

Ах, у нашего сударя света батюшки,

У доброго живота, всё кругом ворота!

Ой, окошечки в избушке косящатые,

Ах, матицы в избушке таволжаные,

Ах, крюки да пробои по булату золочены!

Благослови, сударь хозяин, благослови, господин,

Поскакати, поплясати, про все городы сказати,

Про все было уезды, про все низовые.

Про все низовые, остродемидовые!

Хороша наша деревня, про нее слава худа!

Называют нас ворами и разбойниками,

Ах, ворами,..., чернокнижниками!

Ах, мы ли не воры, ах, мы да рыболовы,

Ах, мы да рыболовы, государевы ловцы,

Ай, мы рыбочку ловили по хлевам, по клетям,

По клетям да по хлевам, по новым по дворам;

Мы карасиков ловили со щетиночками,

Мы сорочек-то ловили всё с крючками!

Ах, матушка Нева да промыла нам бока!

Ах, батюшка Иртыш на боку дыру вертит!

Ах, батюшка Исять, на коленочки присядь!

Хоть не нас секут батожьем, у нас спинушки болят;

На работу посылают, нам и денег не дают;

Ах, с голоду морят, студенцою. поят;

Ах, на каторгу сажают, да не выпускают;

Ах, не нас вешать ведут, на нас петельки кладут!

* * *

Благослови, сударь хозяин,

У тебя ли во дому,

Во высоком терему

Поскакать, поплясать,

Про все городы сказать,

Про все Демидовые.

У Демидова в заводе

Работушка тяжела.

Ах, работушка тяжела.

От виц спинушки болят,

Ах, спинушки болят!

В рудник-каторгу сажают,

Ах, да не выпускают.

Там нас голодом морят,

Ах, студенцою поят!

Уж вы горы, да горы высокие,

Уж леса на горах да дремучие!

Вы укройте работничков бедныих,

Вы укройте молодцов, людей беглыих,

Ах, людей да Демидовых.

* * *

Мужики вы, мужики,

Одним словом - дураки!

Вы во шахтах не бывали

- Нужды с горем не видали.

Вы во шахтах не бывали,

Нужды с горем не видали

Вы пойдите в шахты с нами,

Распознаете про всё.

Вы пойдите в шахты с нами,

Распознаете про всё,

Распознаете про всё

- Про шахтерское житье.

Шахтер пашенку не пашет,

Косы в руки не берет,

Косы в руки не берет,

В казну денег не кладет.

Косы в руки не берет,

В казну денег не кладет.

Шахтер -холод, шахтер - голод,

Нет ни хлеба, ни воды.

Шахтер - холод, шахтер -голод,

Нет ни хлеба, ни воды;

Нет ни хлеба, ни воды, Нету воли никуды.

* * *

Шахтер в клеточку садится,

С белым светом распростится:

«Прощай, прощай, белый свет,

Тебя увижу али нет,

Прощай, ясная заря,

Прощай, милочка моя».

А загонщик дело знает,

Всё вагончики гоняет,

Он вагонов шесть погнал,

Себе спину ободрал,

Жизнь шахтерску он проклял.

Шахтер в яму опустился,

С белым светом распростился.

Сам он ходит со свечами,

А смерть носит за плечами.

Эх, нет на свете тяжелей,

Как работа в шахте, ей!

* * *

«Вот что-то сердце заболело»,

- Шахтер жене своей сказал.

- «Али погибель свою чуешь?»

Шахтер жене не отвечал.

«О чем, о чем, отец, горюешь?

- Сынок приветливо спросил.

- Али несчастьице случилось,

Али тебя кто огорчил?»

- «Отстаньте, дети, не мешайте,

Где же лампочка моя?

Скажи, жена, мне, дорогая,

Скажи всю правду для меня».

Надел пиджак свой запыленный,

Картуз накинул на себя,

И сердце бедное забилось,

Шахтер на шахту пошагал.

Ох ты, шахта-лиходейка,

Иду покой твой нарушать.

Иду я рыться в твоих недрах,

Семье, что надо, доставлять.

У меня семья-то небольшая,

Всего лишь десять человек,

И старший сын плохой помощник,

Ему всего двенадцать лет.

Пришел на шахту, стал спускаться,

На двести сажен ушел в глубь...

По шахте крики раздаются:

«Обвал, обвал!» - кричит народ.

Гудки тревожно прогудели,

Рабочие в кучу собрались.

Сто двадцать насмерть задавило,

А остальные все спаслись.

«Гудки давно уж прогудели,

А папы что-то долго нет.

Али несчастие случилось,

Аль за гостинцами зашел».

Вдруг в окошке кто-то стукнул.

«Наверно, папа наш идет!»

- Детишки разом соскочили,

А мать их бросилась вперед.

И с шумом двери растворились,

Заходит в комнату сосед.

И, к удивлению семейства,

Он весть нерадостну принес.

«Твой муж убит, зарыт землею,

И вечный там ему покой».

- «Ой ты папа, родной папа!

Зачем ты нас не взял с собой?»

Ой ты шахта-лиходейка,

Зачем ты мужа отняла,

Детей навек осиротила,

До нищеты их довела!

Ой ты шахта-лиходейка!

Зачем ты мужа отняла,

Детей всех по миру пустила,

А мать с тоски в постель легла!

* * *

Я вечор-то, добрый молодец,

Долго, парень, загулялся, загулялся,

Что со душечкой, со красной девицей

Долго я, парень, застоялся,

Что от душечки, от красной девицы

Тайно слово дожидался, дожидался.

«Ты скажи-ко, моя разлюбезная,

Скажи, кого в свете любишь, в свете любишь.

Одного ли меня, мальчишечка,

Одного ли сушишь-крушишь?»

На то девочка, на то красная,

На то парню отвечала:

«Ты отстань-ко, мой милый, по охоте,

Не отстанешь, мой милый, по охоте,

Отстань, милый, по неволе.

Что сегодняшнею темной ночью

Хочут нас с тобою поимати,

Белы рученьки и резвы ноженьки.

Хочут нам сковати,

Во Змеевскую конторушку

Хочут нас с тобой сослати».

Во деревне-то я спородился,

Да в завод-то жить угодил.

Я робил тут, голодом бился,

Много горя, нужды испытал.

Да тяжела работа в заводе

- Полсуток горишь, как в аду,

А хозяин полицию водит,

Чтобы мы не творили беду.

За малу провинку все плети,

Всю спину сполосуют - молчи!

Эх, тяжко жить нам на свете,

Загонют нас в гроб палачи.

* * *

Ай да вы заводы,

Вы мои заводы кирпичные!

Ай да мы, работящий народ,

Люди горемычные!

Люди горемычные:

Без грошей живем,

До ноченьки работаем,

С горя водочку пьем.

Ну, а кто же вас, заводы,

Заводил, ай, да заводил?

Кто же вас, работнички,

В заводы привозил?

Ай да заводы заводил хозяин,

Ай да работничков

Привезла нужда горькая.

* * *

Ты взойди-ка, взойди,

Солнце красное,

Над горою-то да над высокою,

Над полянушкой широкою,

А на той на полянушке

Стоит завод новенький.

А у железных-то ворот

Будочка сосновенькая.

Ты освети-ка, согрей,

Красное солнышко,

Во заводе том да работничков,

Добрых молодцев-бездомничков.

Ты им дай-ко, прибавь,

Красное солнышко,

Силу крепкую да крепешеньку,

Было б можно терпеть

Холод-голод, непогодушку

Да разнесчастную невзгодушку!

* * *

Уж ты волюшка, да разневоля

Ты не знаешь мово горя!

Мое горюшко, да великое:

С горя ноженьки не ходят,

Со слез глазушки не смотрят,

Белы ручушки не робят,

Красота в лице переменилась.

Уж ты, голубь мой сизокрылый!

Ты скажи мне, где мой милый?

А мой милый друг во неволе,

Он на сахарном заводе.

Он там днюет да ночует,

Рано встанет, поздно ляжет,

А хозяин да его всё лает...

* * *

Мой-ет миленький

Во дале живет,

В дальнем городе.

Он работушку-то работает

Тя желую.

Он кладет-то, кладет

Домы каменны,

Он ведет-то, ведет

Стены мраморны.

Он ни сам нейдет,

Ни письма не шлет.

Он прислал-то Дуне

Одну рубашечку.

Он велел-то, велел Дуне вымыти:

«Уж ты вымой-ка, Дунюшка,

Вымой в речной воде,

В речной воде, не в колодезной.

Уж ты вымой-ка, Дунюшка,

Горячми слезьми.

Уж ты высуши, Дунюшка,

Ты суши ее не на солнышке,

Не на солнышке, не на чёлышке,

Уж ты высуши-ка, Дунюшка,

На белой груди».

* * *

Как на Маре на реке,

На далматовской земле,

Тут стоит труба высока,

Преогромный, большой враг.

Как во этом во врагу

Корпус длинный, полверсты.

Во стенах связи толсты.

А внутри паровики,

Там шуруют мужики,

Они день и ночь шуруют,

Во котлах вода кипит,

Колесо паром вертит.

От того ли колеса

Проведены чудеса:

Не насмотришь в три часа.

Корпус длинный, трехэтажный,

Наверху свисток отважный.

Он завоет, заревет,

Народ на фабрику пойдет.

На завод ткачи пришли,

Они во флюсовых рубашках

И без подметок сапоги,

То зубковские ткачи.

У машины я стоял,

У рук пальцы оборвал.

Из корпуса побежал.

Тут знакомых увидал,

Своих родственников;

Отец с матерью стоят,

Все про то же говорят:

«Провались ты, Коновалов,

Со всей фабрикой новой,

Со машиной паровой».

* * *

Кто на Охте не живал,

Тот горя не знает,

А мы жили-поживали,

Все горе узнали.

«Ай фабричные девчонки,

Почему все бледны?»

- «Потому мы худы, бледны,

Что живем мы бедно,

Поутру рано встаем,

Поздно спать ложимся,

У нас машинушки худые,

Шпинделя кривые;

Подмастерья молодые

Ни черта не знают,

Только знают-понимают -

К мастеру подводят,

Мастера-то англичане

Всё штрафы станов ят».

* * *

Как у нас-то на Томаке на реке,

Там стояла нова фабричка,

Нова фабричка Каулина-купца.

В этой фабричке работнички,

Молодые шлихтовальщики,

Раскрасавицы проборщицы.

Они пели песню новую,

Про мастера чернобрового,

Про Лексея, про Ивановича:

«Ты, Лексей да Иванович,

Не пора ли шабашу давать,

Шабашу давать, по улице гулять?

Наши ручки передергалися,

И головки примоталися,

Наши ножки приходилися,

Наши глазки пригляделися».

* * *

Уж ты зимушка-зима,

Да холодна очень была.

Холодна очень была,

Все дорожки замела.

Все дорожки и пути,

Нельзя к милому пройти.

Зима-холод настает,

Да у фабричных сердце мрет.

У фабричных сердце мрет,

Им не хочется работать.

Со полуночи вставать,

У машинушки дремать.

Одна девка задремала,

Во мотыль рука попала.

Белу ручку оторвало,

Да за мастером послали.

Как и мастер-то идет,

Да стальны ключики несет.

Он машину отпирал,

Белу ручку вынимал,

За отцом с матерью послал.

Как отец с матерью идет,

Проклиная весь завод.

Распроклятый тот завод,

Никто замуж не берет.

Что ни барин, ни купец,

Ни заезжий молодец.

Вторая строка каждой строфы повторяется дважды.

Встань, проклятая машина,

Дай хоть раз мне отдохнуть,

Дай хоть раз усталой грудью

Посвободнее вздохнуть!

Но не слушает машина,

- Знай стучит себе, стучит.

«Отдохнешь в сырой могиле»,

- Этот стук мне говорит.