Поиск по сайту:



МАЯКОВСКИЙ B.В. МАЯКОВСКИЙ B.В. ХОРОШО! ОКТЯБРЬСКАЯ ПОЭМА
МАЯКОВСКИЙ B.В. ХОРОШО! ОКТЯБРЬСКАЯ ПОЭМА Печать

МАЯКОВСКИЙ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ

МАЯКОВСКИЙ B.В. ХОРОШО! ОКТЯБРЬСКАЯ ПОЭМА

ОКТЯБРЬСКАЯ ПОЭМА

 

Время -

вещь

необычайно длинная, -

были времена -

прошли былинные.

Ни былин,

ни эпосов,

ни эпопей.

Телеграммой

10   лети,

строфа!

Воспаленной губой

припади

и попей

из реки

по имени - "Факт".

Это время гудит

телеграфной струной,

это

20  сердце

с правдой вдвоем.

Это было

с бойцами,

или страной,

или

в сердце

было

в моем.

Я хочу,

30  чтобы, с этою

книгой побыв,

из квартирного

мирка

шел опять

на плечах

пулеметной пальбы,

как штыком,

строкой

просверкав.

40 Чтоб из книги,

через радость глаз,

от свидетеля

счастливого, -

в мускулы

усталые

лилась

строящая

и бунтующая сила.

Этот день

50   воспевать

никого не наймем.

Мы

распнем

карандаш на листе,

чтобы шелест страниц,

как шелест знамен,

надо лбами

годов

шелестел.

 

2

 

60 "Кончайте войну!

Довольно!

Будет!

В этом

голодном году -

невмоготу.

Врали:

"народа -

свобода,

вперед,

70      эпоха,

заря..." -

и зря.

Где

земля,

и где

закон,

чтобы землю

выдать

к лету? -

80 Нету!

Что же

дают

за февраль,

за работу,

за то,

что с фронтов

не бежишь? -

Шиш.

На шее

90  кучей

Гучковы,

черти,

министры,

Родзянки...

Мать их за ноги!

Власть

к богатым

рыло

воротит -

100      чего

подчиняться

ей?!.

Бей!!"

 

То громом,

то шепотом

этот ропот

сползал

из Керенской

тюрьмы-решета.

110 В деревни

шел

по травам и тропам,

в заводах

сталью зубов скрежетал.

Чужие

партии

бросали швырком.

- На что им

сбор

120   болтунов

дался?! -

И отдавали

большевикам

гроши,

и силы,

и голоса.

До самой

мужичьей

земляной башки

130 докатывалась слава, -

лилась

и слыла,

что есть

за мужиков

какие-то

"большаки"

- у-у-у!

Сила! -

 

3

 

Царям

140  дворец

построил Растрелли.

Цари рождались,

жили,

старели.

Дворец

не думал

о вертлявом постреле,

не гадал,

что в кровати,

150     царицам вверенной,

раскинется

какой-то

присяжный поверенный.

От орлов,

от власти,

одеял

и кружевца

голова

присяжного поверенного

160      кружится.

Забывши

и классы

и партии,

идет

на дежурную речь.

Глаза

у него

бонапартьи

и цвета

170  защитного

френч.

Слова и слова.

Огнесловая лава.

Болтает

сорокой радостной.

Он сам

опьянен

своею славой

пьяней,

180  чем сорокаградусной.

Слушайте,

пока не устанете,

как щебечет

иной адъютантик:

"Такие случаи были -

он едет

в автомобиле.

Узнавши,

кто

190   и который, -

толпа

распрягла моторы!

Взамен

лошадиной силы

сама

на руках носила!"

В аплодисментном

плеске

премьер

200  проплывает

над Невским,

и дамы,

и дети-пузанчики

кидают

цветы и розанчики.

Если ж

с безработы

загрустится

сам

210  себя

уверенно и быстро

назначает -

то военным,

то юстиции,

то каким-нибудь

еще

министром.

И вновь

возвращается,

220     сказанув,

ворочать дела

и вертеть казну.

Подмахивает подписи

достойно

и старательно.

"Аграрные?

Беспорядки?

Ряд?

Пошлите,

230  этот,

как его, -

карательный

отряд!

Ленин?

Большевики?

Арестуйте и выловите!

Что?

Не дают?

Не слышу без очков.

240 Кстати...

об его превосходительстве...

Корнилове...

Нельзя ли

сговориться

сюда

казачков?!.

Их величество?

Знаю.

Ну да!..

250 И руку жал.

Какая ерунда!

Императора?

На воду?

И черную корку?

При чем тут Совет?

Приказываю

туда,

в Лондон,

к королю Георгу".

 

260 Пришит к истории,

пронумерован

и скреплен,

и его

рисуют -

и Бродский и Репин.

 

4

 

Петербургские окна.

Синё и темно.

Город

сном

270  и покоем скован.

НО

не спит

мадам Кускова.

Любовь

и страсть вернулись к старушке.

Кровать

и мечты

розоватит восток.

Ее

280 волос

пожелтелые стружки

причудливо

склеил

слезливый восторг.

С чего это

девушка

сохнет и вянет?

Молчит...

но чувство,

290     видать, велико.

Ее

утешает

усастая няня,

видавшая виды, -

Пе Эн Милюков.

"Не спится, няня...

Здесь так душно...

Открой окно

да сядь ко мне",

300 - Кускова,

что с тобой? -

"Мне скушно...

Поговорим о старине".

- О чем, Кускова?

Я,

бывало,

хранила

в памяти

немало

310 старинных былей,

небылиц -

и про царей

и про цариц.

И я б,

с моим умишкой хилым, -

короновала б

Михаила.

Чем брать

династию

320    чужую...

Да ты

не слушаешь меня?! -

"Ах, няня, няня,

я тоскую.

Мне тошно, милая моя.

Я плакать,

я рыдать готова..."

- Господь помилуй

и спаси...

330 Чего ты хочешь?

Попроси.

Чтобы тебе

на нас

не дуться,

дадим свобод

и конституций...

Дай

окроплю

речей водою

340 горящий бунт... -

"Я не больна.

Я...

знаешь, няня...

влюблена..."

- Дитя мое,

господь с тобою! -

И Милюков

ее

с мольбой

350 крестил

профессорской рукой.

- Оставь, Кускова,

в наши лета

любить

задаром

смысла нету. -

"Я влюблена", -

шептала

снова

360 в ушко

профессору

она.

- Сердечный друг,

ты нездорова. -

"Оставь меня,

я влюблена".

- Кускова,

нервы, -

полечись ты... -

370 "Ах, няня,

он

такой речистый...

Ах, няня-няня!

няня!

Ах!

Его же ж

носят на руках.

А как поет он

про свободу...

380 Я с ним хочу, -

не с ним,

так в воду".

Старушка

тычется в подушку,

и только слышно:

"Саша! -

Душка!"

Смахнувши

слезы

390    рукавом,

взревел усастый нянь:

- В кого?

Да говори ты нараспашку! -

"В Керенского..."

- В какого?

В Сашку? -

И от признания

такого

лицо

400 расплылось

Милюкова.

От счастия

профессор ожил:

- Ну, это что ж -

одно и то же!

При Николае

и при Саше

мы

сохраним доходы наши. -

 

410 Быть может,

на брегах Невы

подобных

дам

видали вы?

 

5

 

Звякая

шпорами

довоенной выковки,

аксельбантами

увешанные до пупов,

420 говорили -

адъютант

(в "Селекте" на Лиговке)

и штабс-капитан

Попов.

"Господин адъютант,

не возражайте,

не дам, -

скажите,

чего еще

430    поджидаем мы?

Россию

жиды

продают жидам,

и кадровое

офицерство

уже под жидами!

Вы, конешно,

профессор,

либерал,

440 но казачество,

пожалуйста,

оставьте в покое.

Например,

мое положенье беря,

это...

черт его знает, что это такое!

Сегодня с денщиком:

ору ему

- эй,

450 наваксь

щиблетину,

чтоб видеть рыло в ней! -

И конешно -

к матушке,

а он меня

к моей,

к матушке,

к свет

к Елизавете Кирилловне!"

460 "Нет,

я не за монархию

с коронами,

с орлами,

НО

для социализма

нужен базис.

Сначала демократия,

потом

парламент.

470 Культура нужна.

А мы -

Азия-с!

Я даже -

социалист.

Но не граблю,

не жгу.

Разве можно сразу?

Конешно, нет!

Постепенно,

480   понемногу,

по вершочку,

по шажку,

сегодня,

завтра,

через двадцать лет.

А эти?

От Вильгельма кресты да ленты.

В Берлине

выходили

490    с билетом перронным.

Деньги

штаба -

шпионы и агенты.

В Кресты бы

тех,

кто ездит в пломбированном!"

"С этим согласен,

это конешно,

этой сволочи

500   мало повешено".

"Ленина,

который

смуту сеет,

председателем,

што ли,

совета министров?

Что ты?!

Рехнулась, старушка Рассея?

Касторки прими!

510    Поправьсь!

Выздоровь!

Офицерам -

Суворова,

Голенищева-Кутузова

благодаря

политикам ловким

быть

под началом

Бронштейна бескартузого,

520 какого-то

бесштанного

Лёвки?!

Дудки!

С казачеством

шутки плохи -

повыпускаем

им

потроха..."

И все адъютант

- ха да хи -

530 Попов

- хи да ха. -

"Будьте дважды прокляты

и трижды поколейте!

Господин адъютант,

позвольте ухо:

их

...ревосходительство

...ерал

540      Каледин,

с Дону,

с плеточкой,

извольте понюхать!

Его превосходительство...

Да разве он один?!

Казачество кубанское,

Днепр,

Дон..."

И всё стаканами -

550    дон и динь,

и шпорами -

динь и дон.

Капитан

упился, как сова.

Челядь

чайники

бесшумно подавала.

А в конце у Лиговки

другие слова

560 подымались

из подвалов.

"Я,

товарищи, -

из военной бюры.

Кончили заседание -

тока-тока.

Вот тебе,

к маузеру,

двести бери,

570 а это -

сто патронов

к винтовкам.

Пока

соглашатели

замазывали рты,

подходит

казатчина

и самокатчина.

Приказано

580   питерцам

идти на фронты,

а сюда

направляют

с Гатчины.

Вам,

которые

с Выборгской стороны,

вам

заходить

590   с моста Литейного.

В сумерках,

тоньше

дискантовой струны,

не галдеть

и не делать

заведенья питейного.

Я

за Лашевичем

беру телефон, -

600 не задушим,

так нас задушат.

Или

возьму телефон,

или вон

из тела

пролетарскую душу.

Сам

приехал,

в пальтишке рваном, -

610 ходит,

никем не опознан.

Сегодня,

говорит,

подыматься рано.

А послезавтра -

поздно.

Завтра, значит.

Ну, не сдобровать им!

Быть

620 Керенскому

биту и ободрану!

Уж мы

подымем

с царёвой кровати

эту

самую

Александру Федоровну".

 

6

 

Дул,

как всегда,

630   октябрь

ветрами,

как дуют

при капитализме.

За Троицкий

дули

авто и трамы,

обычные

рельсы

вызмеив.

640 Под мостом

Нева-река,

по Неве

плывут кронштадтцы...

От винтовок говорка

скоро

Зимнему шататься.

 

В бешеном автомобиле,

покрышки сбивши,

тихий,

650  вроде

упакованной трубы,

за Гатчину,

забившись,

улепетывал бывший -

"В рог,

в бараний!

Взбунтовавшиеся рабы!.."

 

Видят

редких звезд глаза,

660 окружая

Зимний

в кольца,

по Мильонной

из казарм

надвигаются кексгольмцы.

 

А в Смольном,

в думах

о битве и войске,

Ильич

670  гримированный

мечет шажки,

да перед картой

Антонов с Подвойским

втыкают

в места атак

флажки.

 

Лучше

власть

добром оставь,

680 никуда

тебе

не деться!

Ото всех

идут

застав

к Зимнему

красногвардейцы.

 

Отряды рабочих,

матросов,

690     голи -

дошли,

штыком домерцав,

как будто

руки

сошлись на горле,

холёном

горле

дворца.

Две тени встало.

700   Огромных и шатких.

Сдвинулись.

Лоб о лоб.

И двор

дворцовый

руками решетки

стиснул

торс

толп.

Качались

710  две

огромных тени

от ветра

и пуль скоростей, -

да пулеметы,

будто

хрустенье

ломаемых костей.

Серчают стоящие павловцы.

"В политику...

720   начали...

баловаться...

Куда

против нас

бочкаревским дурам?!

Приказывали б

на штурм".

Но тень

боролась,

спутав лапы, -

730 и лап

никто

не разнимал и не рвал.

Не выдержав

молчания,

сдавался слабый -

уходил

от испуга,

от нерва.

Первым,

740  боязнью одолен,

снялся

бабий батальон.

Ушли с батарей

к одиннадцати

михайловцы или константиновцы...

А Керенский -

спрятался,

попробуй

вымань его!

750 Задумывалась

казачья башка.

И

редели

защитники Зимнего,

как зубья

у гребешка.

 

И долго

длилось

это молчанье,

760 молчанье надежд

и молчанье отчаянья.

 

А в Зимнем,

в мягких мебелях

с бронзовыми выкрутами,

сидят

министры

в меди блях,

и пахнет

гладко выбритыми.

770 На них не глядят

и их не слушают

они

у штыков в лесу.

Они

упадут

переспевшей грушею,

как только

их

потрясут.

780 Голос - редок.

Шепотом,

знаками.

- Керенский где-то? -

- Он?

За казаками. -

И снова молча.

И только

под вечер:

- Где Прокопович? -

790 - Нет Прокоповича. -

А из-за Николаевского

чугунного моста,

как смерть,

глядит

неласковая

Аврорьих

башен

сталь.

И вот

800  высоко

над воротником

поднялось

лицо Коновалова.

Шум,

который

тек родником,

теперь

прибоем наваливал.

Кто длинный такой?..

810    Дотянуться смог!

По каждому

из стекол

удары палки.

Это -

из трехдюймовок

шарахнули

форты Петропавловки.

А поверху

город

820    как будто взорван:

бабахнула

шестидюймовка Авророва.

И вот

еще

не успела она

рассыпаться,

гулка и грозна, -

над Петропавловской

взвился

830      фонарь,

восстанья

условный знак.

- Долой!

На приступ!

Вперед!

На приступ! -

Ворвались.

На ковры!

Под раззолоченный кров!

840 Каждой лестницы

каждый выступ

брали,

перешагивая

через юнкеров.

Как будто

водою

комнаты полня,

текли,

сливались

850   над каждой потерей,

и схватки

вспыхивали

жарче полдня

за каждым диваном,

у каждой портьеры.

По этой

анфиладе,

приветствиями оранной

монархам,

860   несущим

короны-клады, -

бархатными залами,

раскатистыми коридорами

гремели,

бились

сапоги и приклады.

Какой-то

смущенный

сукин сын,

870 а над ним

путиловец -

нежней папаши:

"Ты,

парнишка,

выкладай

ворованные часы -

часы

теперича

наши!"

880 Топот рос

и тех

тринадцать

сгреб,

забил,

зашиб,

затыркал.

Забились

под галстук -

за что им приняться? -

890 Как будто

топор

навис над затылком.

За двести шагов...

за тридцать...

за двадцать...

Вбегает

юнкер:

"Драться глупо!"

Тринадцать визгов:

900    - Сдаваться!

Сдаваться! -

А в двери -

бушлаты,

шинели,

тулупы...

И в эту

тишину

раскатившийся всласть

бас,

910 окрепший

над реями рея:

"Которые тут временные?

Слазь!

Кончилось ваше время".

И один

из ворвавшихся,

пенснишки тронув,

объявил,

как об чем-то простом

920      и несложном:

"Я,

председатель реввоенкомитета

Антонов,

Временное

правительство

объявляю низложенным".

А в Смольном

толпа,

растопырив груди,

930 покрывала

песней

фейерверк сведений.

Впервые

вместо:

- и это будет... -

пели:

- и это есть

наш последний... -

До рассвета

940   осталось

не больше аршина, -

руки

лучей

с востока взмолены.

Товарищ Подвойский

сел в машину,

сказал устало:

"Кончено...

в Смольный".

950 Умолк пулемет.

Угодил толков.

Умолкнул

пуль

звенящий улей.

Горели,

как звезды,

грани штыков,

бледнели

звезды небес

960     в карауле.

Дул,

как всегда,

октябрь

ветрами.

Рельсы

по мосту вызмеив,

гонку

свою

продолжали трамы

970 уже -

при социализме.

 

7

 

В такие ночи,

в такие дни,

в часы

такой поры

на улицах

разве что

одни

поэты

980  и воры.

Сумрак

на мир

океан катнул.

Синь.

Над кострами -

бур.

Подводной

лодкой

пошел ко дну

990 взорванный

Петербург.

И лишь

когда

от горящих вихров

шатался

сумрак бурый,

опять вспоминалось:

с боков

и с верхов

1000 непрерывная буря.

На воду

сумрак

похож и так -

бездонна

синяя прорва.

А тут

еще

и виденьем кита

туша

1010 Авророва.

Огонь

пулеметный

площадь остриг.

Набережные -

пусты.

И лишь

хорохорятся

костры

в сумерках

1020  густых.

И здесь,

где земля

от жары вязка,

с испугу

или со льда,

ладони

держа

у огня в языках,

греется

1030  солдат.

Солдату

упал

огонь на глаза,

на клок

волос

лег.

Я узнал,

удивился,

сказал:

1040 "Здравствуйте,

Александр Блок.

Лафа футуристам,

фрак старья

разлазится

каждым швом".

Блок посмотрел -

костры горят -

"Очень хорошо".

Кругом

1050  тонула

Россия Блока...

Незнакомки,

дымки севера

шли

на дно,

как идут

обломки

и жестянки

консервов.

1060 И сразу

лицо

скупее менял,

мрачнее,

чем смерть на свадьбе:

"Пишут...

из деревни...

сожгли...

у меня...

библиотеку в усадьбе".

1070 Уставился Блок -

и Блокова тень

глазеет,

на стенке привстав...

Как будто

оба

ждут по воде

шагающего Христа.

Но Блоку

Христос

1080   являться не стал.

У Блока

тоска у глаз.

Живые,

с песней

вместо Христа,

люди

из-за угла.

 

Вставайте!

Вставайте!

1090     Вставайте!

Работники

и батраки.

Зажмите,

косарь и кователь,

винтовку

в железо руки!

Вверх -

флаг!

Рвань -

1100  встань!

Враг -

ляг!

День -

дрянь.

За хлебом!

За миром!

За волей!

Бери

у буржуев

1110   завод!

Бери

у помещика поле!

Братайся,

дерущийся взвод!

Сгинь -

стар.

В пух,

в прах.

Бей -

1120  бар!

Трах!

тах!

Довольно,

довольно,

довольно

покорность

нести

на горбах.

Дрожи,

1130  капиталова дворня!

Тряситесь,

короны,

на лбах!

Жир

ёжь

страх

плах!

Трах!

тах!

1140 Tax!

тах!

 

Эта песня,

перепетая по-своему,

доходила

до глухих крестьян -

и вставали села,

содрогая воем,

по дороге

топоры крестя.

 

1150 Но-

жи-

чком

на

месте чик

лю-

то-

го

по-

мещика.

1160 Гос-

по-

дин

по-

мещичек,

со-

би-

райте

вещи-ка!

До-

1170  шло

до поры,

вы-

хо-

ди,

босы,

вос-

три

топоры,

подымай косы.

1180 Чем

хуже

моя Нина?!

Ба-

рыни сами.

Тащь

в хату

пианино,

граммофон с часами!

Под-

1190 хо-

ди-

те, орлы!

Будя -

пограбили.

Встречай в колы,

провожай

в грабли!

Дело

Стеньки

1200   с Пугачевым,

разгорайся жарчи-ка!

Все

поместья

богачевы

разметем пожарчиком.

Под-

пусть

петуха!

Подымай вилы!

1210 Эх,

не

потухай, -

пет-

тух милый!

Черт

ему

теперь

родня!

Головы -

1220  кочаном.

Пулеметов трескотня

сыпется с тачанок.

"Эх, яблочко,

цвета ясного.

Бей

справа

белаво,

слева краснова".

 

Этот вихрь,

1230   от мысли до курка,

и постройку,

и пожара дым

прибирала

партия

к рукам,

направляла,

строила в ряды.

 

8

 

Холод большой.

Зима здорова.

1240 Но блузы

прилипли к потненьким.

Под блузой коммунисты.

Грузят дрова.

На трудовом субботнике.

Мы не уйдем,

хотя

уйти

имеем

все права.

1250 В наши вагоны,

на нашем пути,

наши

грузим

дрова.

Можно

уйти

часа в два, -

но мы -

уйдем поздно.

1260 Нашим товарищам

наши дрова

нужны:

товарищи мерзнут.

Работа трудна,

работа

томит.

За нее

никаких копеек.

Но мы

1270  работаем,

будто мы

делаем

величайшую эпопею.

Мы будем работать,

все стерпя,

чтоб жизнь,

колёса дней торопя,

бежала

в железном марше

1280 в наших вагонах,

по нашим степям,

в города

промерзшие

наши.

 

"Дяденька,

что вы делаете тут,

столько

больших дядей?"

- Что?

1290  Социализм:

свободный труд

свободно

собравшихся людей.

 

9

 

Перед нашею

республикой

стоят богатые.

Но как постичь ее?

И вопросам

разнедоуменным

1300     нет числа:

что это

за нация такая

"социалистичья",

и что это за

"соци-

алистическое отечество"?

"Мы

восторги ваши

понять бессильны,

1310 Чем восторгаются?

Про что поют?

Какие такие

фрукты-апельсины

растут

в большевицком вашем

раю?

Что вы знали,

кроме хлеба и воды, -

с трудом

1320  перебиваясь

со дня на день?

Такого отечества

такой дым

разве уж

настолько приятен?

За что вы

идете,

если велят -

"воюй"?

1330 Можно

быть

разорванным бомбищей,

можно

умереть

за землю за свою,

но как

умирать

за общую?

Приятно

1340  русскому

с русским обняться, -

но у вас

и имя

"Россия"

утеряно.

Что это за

отечество

у забывших об нации?

Какая нация у вас?

1350    Коминтерина?

Жена,

да квартира,

да счет текущий -

вот это -

отечество,

райские кущи.

Ради бы

вот

такого отечества

1360 мы понимали б

и смерть

и молодечество".

Слушайте,

национальный трутень, -

день наш

тем и хорош, что труден.

Эта песня

песней будет

наших бед,

1370  побед,

буден.

 

10

 

Политика -

проста.

Как воды глоток.

Понимают

ощерившие

сытую пасть,

что если

в Россиях

1380    увязнет коготок,

всей

буржуазной птичке -

пропасть.

Из "сюртэ женераль",

из "интеллидженс сервис",

"дефензивы"

и "сигуранцы"

выходит

разная

1390   сволочь и стерва,

шьет

шинели

цвета серого,

бомбы

кладет

в ранцы.

Набились в трюмы,

палубы обсели

на деньги

1400   вербовочного агентства.

В Новороссийск

плывут из Марселя,

из Дувра

плывут к Архангельску.

С песней,

с виски,

сыты по-свински.

Килями

вскопаны

1410 воды холодные.

Смотрят

перископами

лодки подводные.

Плывут крейсера,

снаряды соря.

И

миноносцы

с минами носятся.

А

1420 поверх

всех

с пушками

чудовищной длинноты

сверх-

дредноуты.

Разными

газами

воняя гадко,

тучи

1430 пропеллерами выдрав,

с авиаматки

на авиаматку

пе-

ре-

пархивают "гидро".

Послал

капитал

капитанов ученых.

Горло

1440  нащупали

и стискивают.

Ткнешься

в Белое,

ткнешься

в Черное,

в Каспийское,

в Балтийское, -

куда

корабль

1450 ни тычется,

конец

катаниям.

Стоит

морей владычица,

бульдожья

Британия.

Со всех концов

блокады кольцо

и пушки

1460  смотрят в лицо.

- Красным не нравится?!

Им

голодно?!

Рыбкой

наедитесь,

пойдя

на дно. -

А кому

на суше

1470   грабить охота,

те

с кораблей

сходили пехотой.

- На море потопим,

на суше

потопаем. -

Чужими

руками

жар гребя,

1480 дым

отечества

пускают

пострелины -

выставляют

впереди

одураченных ребят,

баронов

и князей недорасстрелянных.

Могилы копайте,

1490 гроба копите -

Юденича

рати

прут

на Питер.

В обозах

еды вкуснятся,

консервы -

пуд.

Танков

1500  гусеницы

на Питер

прут.

От севера

идет

адмирал Колчак,

сибирский

хлеб

сапогом толча.

Рабочим на расстрел,

1510    поповнам на утехи,

с ним

идут

голубые чехи.

Траншеи,

машинами выбранные,

саперами

Крым

перекопан, -

Врангель

1520  крупнокалиберными

орудует

с Перекопа.

Любят

полковников

сантиментальные леди.

Полковники

любят

поговорить на обеде.

- Я

1530  иду, мол,

(прихлебывает виски),

а на меня

десяток

чудовищ

большевицких.

Раз - одного,

другого -

ррраз, -

кстати,

1540  как дэнди,

и девушку спас. -

Леди,

спросите

у мерина сивого -

он

как Мурманск

разизнасиловал.

Спросите,

как -

1550 Двина-река,

кровью

крашенная,

трупы

вытая,

с кладью

страшною

шла

в Ледовитый.

Как храбрецы

1560   расстреливали кучей

коммуниста

одного,

да и тот скручен.

Как офицера

его

величества

бежали

от выстрелов,

берег вычистя.

1570 Как над серыми

хатами

огненные перья

и руки

холёные

туго

у горл.

Но...

"итс э лонг уэй

ту Типерери,

1580 итс э лонг уэй

ту го!"

На первую

республику

рабочих и крестьян,

сверкая

выстрелами,

штыками блестя,

гнали

армии,

1590   флоты катили

богатые мира,

и эти

и те...

Будьте вы прокляты,

прогнившие

королевства и демократии,

со своими

подмоченными

"фратэрнитэ" и "эгалитэ"!

1600 Свинцовый

льется

на нас

кипяток.

Одни мы -

и спрятаться негде.

"Янки

дудль

кип ит об,

Янки дудль дэнди".

1610 Посреди

винтовок

и орудий голосища

Москва -

островком,

и мы на островке.

Мы -

голодные,

мы -

нищие,

1620 с Лениным в башке

и с наганом в руке.

 

11

 

Несется

жизнь,

овеевая,

проста,

суха.

Живу

в домах Стахеева я,

теперь

1630  Веэсэнха.

Свезли,

винтовкой звякая,

богатых

и кассы.

Теперь здесь

всякие

и люди

и классы.

Зимой

1640  в печурку-пчелку

суют

тома шекспирьи.

Зубами

щелкают, -

картошка -

пир им.

А летом

слушают асфальт

с копейками

1650   в окне:

- Трансваль,

Трансваль,

страна моя,

ты вся

горишь

в огне! -

Я в этом

каменном

котле

1660 варюсь,

и эта жизнь -

и бег, и бой,

и сон,

и тлен -

в домовьи

этажи

отражена

от пят

до лба,

1670 грозою

омываемая,

как отражается

толпа

идущими

трамваями.

В пальбу

присев

на корточки,

в покой

1680  глазами к форточке,

чтоб было

видней,

я

в комнатенке-лодочке

проплыл

три тыщи дней.

 

12

 

Ходят

спекулянты

вокруг Главтопа.

1690 Обнимут,

зацелуют,

убьют за руп.

Секретарши

ответственные

валенками топают.

За хлебными

карточками

стоят лесорубы.

Много

1700  дела,

мало

горя им,

фунт

- целый! -

первой категории.

Рубят,

липовый

чай

выкушав.

1710 - Мы

не Филипповы,

мы -

привыкши.

Будет

обед,

будет

ужин, -

белых бы

вон

1720   отбить от ворот.

Есть захотелось,

пояс -

потуже,

в руки винтовку

и

на фронт. -

А

мимо -

незаменимый,

1730 Стуча

сапогом,

идет за пайком -

Правление

выдало

урюк

и повидло.

Богатые -

ловче,

едят

1740 у Зунделовича.

Ни щей,

ни каш -

бифштекс

с бульоном,

хлеб

ваш,

полтора миллиона.

Ученому

хуже:

1750 фосфор

нужен,

масло

на блюдце.

Но,

как назло,

есть революция,

а нету

масла.

Они

1760  научные.

Напишут,

вылечат.

Мандат, собственноручный,

Анатоль Васильича.

Где

хлеб

да мяса,

придут

на час к вам.

1770 Читает

комиссар

мандат Луначарского:

"Так...

сахар...

так...

жирок вам.

Дров...

березовых...

посуше поленья...

1780 и шубу

широкого

потребленья.

Я вас,

товарищ,

спрашиваю в упор.

Хотите -

берите

головной убор.

Приходит

1790  каждый

с разной блажью.

Берите

пока што

ногу

лошажью!"

Мех

на глаза,

как баба-яга,

идут

1800 назад

на трех ногах.

 

13

 

Двенадцать

квадратных аршин жилья.

Четверо

в помещении -

Лиля,

Ося,

я

и собака

1810  Щеник.

Шапчонку

взял

оборванную

и вытащил салазки.

- Куда идешь? -

В уборную

иду.

На Ярославский.

Как парус,

1820  шуба

на весу,

воняет

козлом она.

В санях

полено везу,

забрал

забор разломанный

Полено -

тушею,

1830 тверже камня.

Как будто

вспухшее

колено

великанье.

Вхожу

с бревном в обнимку.

Запотел,

вымок.

Важно

1840  и чинно

строгаю перочинным.

Нож -

ржа.

Режу.

Радуюсь.

В голове

жар

подымает градус.

Зацветают луга,

1850 май

поет

в уши -

это

тянется угар

из-под черных вьюшек.

Четверо сосулек

свернулись,

уснули.

Приходят

1860  люди,

ходят,

будят.

Добудились еле -

с углей

угорели.

В окно -

сугроб.

Глядит горбат.

Не вымерзли покамест?

1870 Морозы

в ночь

идут, скрипят

снегами-сапогами.

Небосвод,

наклонившийся

на комнату мою,

морем

заката

облит.

1880 По розовой

глади

моря,

на юг -

тучи-корабли.

За гладь,

за розовую,

бросать якоря,

туда,

где березовые

1890 дрова

горят.

Я

много

в теплых странах плутал.

Но только

в этой зиме

понятной

стала

мне

1900    теплота

любовей,

дружб

и семей.

Лишь лежа

в такую вот гололедь,

зубами

вместе

проляскав -

поймешь:

1910  нельзя

на людей жалеть

ни одеяло,

ни ласку.

Землю,

где воздух,

как сладкий морс,

бросишь

и мчишь, колеся, -

но землю,

1920   с которою

вместе мерз,

вовек

разлюбить нельзя.

 

14

 

Скрыла

та зима,

худа и строга,

всех,

кто навек

ушел ко сну.

1930 Где уж тут словам!

И в этих

строках

боли

волжской

я не коснусь.

Я

дни беру

из ряда дней,

что с тыщей

1940   дней

в родне.

Из серой

полосы

деньки,

их гнали

годы-

водники -

не очень

сытенькие,

1950 не очень

голодненькие.

Если

я

чего написал,

если

чего

сказал -

тому виной

глаза-небеса,

1960 любимой

моей

глаза.

Круглые

да карие,

горячие

до гари.

Телефон

взбесился шалый,

в ухо

1970  грохнул обухом:

карие

глазища

сжала

голода

опухоль.

Врач наболтал -

чтоб глаза

глазели,

нужна

1980  теплота,

нужна

зелень.

Не домой,

не на суп,

а к любимой

в гости,

две

морковинки

несу

1990 за зеленый хвостик.

я

много дарил

конфект да букетов,

но больше

всех

дорогих даров

я помню

морковь драгоценную эту

и пол-

2000  полена

березовых дров.

Мокрые,

тощие

под мышкой

дровинки,

чуть

потолще

средней бровинки.

Вспухли щеки.

2010 Глазки -

щелки.

Зелень

и ласки

выходили глазки.

Больше

блюдца,

смотрят

революцию.

 

Мне

2020  легше, чем всем, -

я

Маяковский.

Сижу

и ем

кусок

конский.

Скрип -

дверь,

плача.

2030 Сестра

младшая.

- Здравствуй, Володя!

- Здравствуй, Оля!

- Завтра новогодие -

нет ли

соли? -

Делю,

в ладонях вешаю

щепотку

2040  отсыревшую.

Одолевая

снег

и страх,

скользит сестра,

идет сестра,

бредет

трехверстной Преснею

солить

картошку пресную.

2050 рядом

мороз

шел

и рос.

Затевал

щекотку -

отдай

щепотку.

Пришла,

а соль

2060   не валится -

примерзла

к пальцам.

За стенкой

шарк:

"Иди,

жена,

продай

пиджак,

купи

2070 пшена".

Окно, -

с него

идут

снега,

мягка

снегов

тиха

нога.

Бела,

2080  гола

столиц

скала.

Прилип

к скале

лесов

скелет.

И вот

из-за леса

небу в шаль

2090 вползает

солнца

вша.

Декабрьский

рассвет,

изможденный

и поздний,

встает

над Москвой

горячкой тифозной.

2100 Ушли

тучи

к странам

тучным.

За тучей

берегом

лежит

Америка.

Лежала,

лакала

2110 кофе,

какао.

В лицо вам,

толще

свиных причуд,

круглей

ресторанных блюд,

из нищей

нашей

земли

2120    кричу:

Я

землю

эту

люблю.

Можно

забыть,

где и когда

пузы растил

и зобы,

2130 но землю,

с которой

вдвоем голодал, -

нельзя

никогда

забыть!

 

15

 

Под ухом

самым

лестница

ступенек на двести, -

2140 несут

минуты-вестницы

по лестнице

вести.

Дни пришли

и топали:

- Дожили,

вот вам, -

нету

топлив

2150 брюхам

заводовым.

Дымом

небесный

лак помутив,

до самой трубы,

до носа

локомотив

стоит

в заносах.

2160 Положив

на валенки

цветные заплаты,

из ворот,

из железного зёва,

снова

шли,

ухватясь за лопаты,

все,

кто мобилизован.

2170 Вышли

за лес,

вместе

взялись.

Я ли,

вы ли,

откопали,

вырыли.

И снова

поезд

2180   катит

за снежную

скатерть.

Слабеет

тело

без ед

и питья,

носилки сделали,

руки сплетя.

Теперь

2190  запевай,

и домой можно -

да на руки

положено

пять обмороженных.

Сегодня

на лестнице,

грязной и тусклой,

копались

обывательские

2200    слухи-свиньи.

Деникин

подходит

к самой,

к тульской,

к пороховой

сердцевине.

Обулись обыватели,

по пыли печатают

шепотоголосые

2210   кухарочьи хоры.

- Будет...

крупичатая!..

пуды непочатые...

ручьи - чаи,

сухари,

сахары.

Бли-и-и-зко беленькие,

береги керенки! -

Но город

2220  проснулся,

в плакаты кадрованный, -

это

партия звала:

"Пролетарий, на коня!"

И красные

скачут

на юг

эскадроны -

Мамонтова

2230   нагонять.

Сегодня

день

вбежал второпях,

криком

тишь

порвав,

простреленным

легким

часто хрипя,

2240 упал

и кончался,

кровав.

Кровь

по ступенькам

стекала на пол,

стыла

с пылью пополам

и снова

на пол

2250   каплями

капала

из-под пули

Каплан.

Четверолапые

зашагали,

визг

шел

шакалий.

Салоп

2260  говорит

чуйке,

чуйка

салопу:

- Заёрзали

длинноносые щуки!

Скоро

всех

слопают! -

А потом

2270  топырили

глаза-тарелины

в длинную

фамилий

и званий тропу.

Ветер

сдирает

списки расстрелянных,

рвет,

закручивает

2280    и пускает в трубу.

Лапа

класса

лежит на хищнике -

Лубянская

лапа

Че-ка.

- Замрите, враги!

Отойдите, лишненькие!

Обыватели!

2290  Смирно!

У очага! -

Миллионный

класс

вставал за Ильича

против

белого

чудовища клыкастого,

и вливалось

в Ленина,

2300     леча,

этой воли

лучшее лекарство.

Хоронились

обыватели

за кухни,

за пеленки.

- Нас не трогайте -

мы

цыпленки.

2310 Мы только мошки,

мы ждем кормежки.

Закройте,

время,

вашу пасть!

Мы обыватели -

нас обувайте вы,

и мы

уже

за вашу власть. -

2320 А утром

небо -

веча звонница!

Вчерашний

день

виня во лжи,

расколоколивали

птицы и солнце:

жив,

жив,

2330  жив,

жив!

И снова

дни

чередой заводной

сбегались

и просили.

- Идем

за нами -

"еще

2340     одно

усилье".

От боя к труду -

от труда

до атак, -

в голоде,

в холоде

и наготе

держали

взятое,

2350    да так,

что кровь

выступала из-под ногтей.

Я видел

места,

где инжир с айвой

росли

без труда

у рта моего, -

к таким

2360  относишься

иначе.

Но землю,

которую

завоевал

и полуживую

вынянчил,

где с пулей встань,

с винтовкой ложись,

где каплей

2370  льешься с массами, -

с такою

землею

пойдешь

на жизнь,

на труд,

на праздник

и на смерть!

 

16

 

Мне

рассказывал

2380    тихий еврей,

Павел Ильич Лавут:

"Только что

вышел я

из дверей,

вижу -

они плывут..."

Бегут

по Севастополю

к дымящим пароходам.

2390 За день

подметок стопали,

как за год похода.

На рейде

транспорты

и транспорточки,

драки,

крики,

ругня,

мотня, -

2400 бегут

добровольцы,

задрав порточки, -

чистая публика

и солдатня.

У кого -

канарейка,

у кого -

роялина,

кто со шкафом,

2410   кто

с утюгом.

Кадеты -

на что уж

люди лояльные -

толкались локтями,

крыли матюгом.

Забыли приличия,

бросили моду,

кто -

2420  без юбки,

а кто -

без носков.

Бьет

мужчина

даму

в морду,

солдат

полковника

сбивает с мостков.

2430 Наши наседали,

крыли по трапам,

кашей

грузился

последний эшелон.

Хлопнув

дверью,

сухой, как рапорт,

из штаба

опустевшего

2440    вышел он.

Глядя

на ноги,

шагом

резким

шел

Врангель

в черной черкеске.

Город бросили.

На молу -

2450   голо.

Лодка

шестивёсельная

стоит

у мола.

И над белым тленом,

как от пули падающий,

на оба

колена

упал главнокомандующий.

2460 Трижды

землю

поцеловавши,

трижды

город

перекрестил.

Под пули

в лодку прыгнул...

- Ваше

превосходительство,

2470    грести? -

- Грести! -

Убрали весло.

Мотор

заторкал.

Пошла

весело

к "Алмазу"

моторка.

Пулей

2480  пролетела

штандартная яхта.

А в транспортах-галошинах

далеко,

сзади,

тащились

оторванные

от станка и пахот,

узлов

полтораста

2490    накручивая за день.

От родины

в лапы турецкой полиции,

к туркам в дыру,

в Дарданеллы узкие,

плыли

завтрашние галлиполийцы,

плыли

вчерашние русские.

Впе-

2500 реди

година на године.

Каждого

трясись,

который в каске.

Будешь

доить

коров в Аргентине,

будешь

мереть

2510   по ямам африканским.

Чужие

волны

качали транспорты,

флаги

с полумесяцем

бросались в очи,

и с транспортов

за яхтой

гналось -

2520      "Аспиды,

сперли казну

и удрали, сволочи".

Уже

экипажам

оберегаться

пули

шальной

надо.

Два

2530  миноносца-американца

стояли

на рейде

рядом.

Адмирал

трубой обвел

стреляющих

гор

край:

- Ол

2540 райт. -

И ушли

в хвосте отступающих свор, -

орудия на город,

курс на Босфор.

В духовках солнца

горы

жаркое.

Воздух

цветы рассиропили.

2550 Наши

с песней

идут от Джанкоя,

сыпятся

с Симферополя.

Перебивая

пуль разговор,

знаменами

бой

овевая,

2560 с красными

вместе

спускается с гор

песня

боевая.

Не гнулась,

когда

пулеметом крошило,

вставала,

бесстрашная,

2870    в дожде-свинце:

"И с нами

Ворошилов,

первый красный офицер".

Слушают

пушки,

морские ведьмы,

У-

ле-

петывая

2580   во винты во все,

как сыпется

с гор

- "готовы умереть мы

за Эс Эс Эс Эр!" -

Начштаба

морщит лоб.

Пальцы

корявой руки

буквы

2590  непослушные гнут:

"Врангель

оп-

раки-

нут

в море.

Пленных нет".

Покамест -

точка

и телеграмме

2600      и войне.

Вспомнили -

недопахано,

недожато у кого,

у кого

доменные

топки да зори.

И пошли,

отирая пот рукавом,

расставив

2610   на вышках

дозоры.

 

17

 

Хвалить

не заставят

ни долг,

ни стих

всего,

что делаем мы.

Я

пол-отечества мог бы

2620     снести,

а пол -

отстроить, умыв.

Я с теми,

кто вышел

строить

и месть

в сплошной

лихорадке

буден.

2630 Отечество

славлю,

которое есть,

но трижды -

которое будет.

Я

планов наших

люблю громадьё,

размаха

шаги саженьи.

2640 Я радуюсь

маршу,

которым идем

в работу

и в сраженья.

Я вижу -

где сор сегодня гниет,

где только земля простая -

на сажень вижу,

из-под нее

2650 коммуны

дома

прорастают.

И меркнет

доверье

к природным дарам

с унылым

пудом сенца,

и поворачиваются

к тракторам

2660 крестьян

заскорузлые сердца.

И планы,

что раньше

на станциях лбов

задерживал

нищенства тормоз,

сегодня

встают

из дня голубого,

2670 железом

и камнем формясь.

И я,

как весну человечества,

рожденную

в трудах и в бою,

пою

мое отечество,

республику мою!

 

18

 

На девять

2680   сюда

октябрей и маёв,

под красными

флагами

праздничных шествий,

носил

с миллионами

сердце мое,

уверен

и весел,

2690    горд

и торжествен.

Сюда,

под траур

и плеск чернофлажий,

пока

убитого

кровь горяча,

бежал,

от тревоги,

2700 на выстрелы вражьи,

молчать

и мрачнеть,

кричать

и рычать.

я

здесь

бывал

в барабанах стучащих

и в мертвом

2710   холоде

слез и льдин,

а чаще еще -

просто

один.

Солдаты башен

стражей стоят,

подняв

свои

островерхие шлемы,

2720 и, злобу

в башках куполов

тая,

притворствуют

церкви,

монашьи шельмы.

Ночь -

и на головы нам

луна.

Она

2730  идет

оттуда откуда-то...

оттуда,

где

Совнарком и ЦИК,

Кремля

кусок

от ночи откутав,

переползает

через зубцы.

2740 Вползает

на гладкий

валун,

на секунду

склоняет

голову,

и вновь

голова-лунь

уносится

с камня

2750   голого.

Место лобное -

для голов

ужасно неудобное.

И лунным

пламенем

озарена мне

площадь

в сияньи,

в яви

2700     в денной...

Стена -

и женщина со знаменем

склонилась

над теми,

кто лег под стеной.

Облил

булыжники

лунный никель,

штыки

2770  от луны

и тверже

и злей,

и,

как нагроможденные книги, -

его

мавзолей.

Но в эту

дверь

никакая тоска

2780 не втянет

меня,

черна и вязка, -

души

не смущу

мертвизной, -

он бьется,

как бился

в сердцах

и висках,

2790 живой

человечьей весной.

Но могилы

не пускают, -

и меня

останавливают имена.

Читаю угрюмо:

"товарищ Красин".

И вижу -

Париж

2800   и из окон Дорио...

И Красин

едет,

сед и прекрасен,

сквозь радость рабочих,

шумящую морево.

Вот с этим

виделся,

чуть не за час.

Смеялся.

2810  Снимался около...

И падает

Войков,

кровью сочась, -

и кровью

газета

намокла.

За ним

предо мной

на мгновенье короткое

2820 такой,

с каким

портретами сжились, -

в шинели измятой,

с острой бородкой,

прошел

человек,

железен и жилист.

Юноше,

обдумывающему

2830    житье,

решающему -

сделать бы жизнь с кого,

скажу

не задумываясь -

"Делай ее

с товарища

Дзержинского".

Кто костьми,

кто пеплом

2840    стенам под стопу

улеглись...

А то

и пепла нет.

От трудов,

от каторг

и от пуль,

и никто

почти -

от долгих лет.

2850 И чудится мне,

что на красном погосте

товарищей

мучит

тревоги отрава.

По пеплам идет,

сочится по кости,

выходит

на свет

по цветам

2860     и по травам.

И травы

с цветами

шуршат в беспокойстве.

- Скажите -

вы здесь?

Скажите -

не сдали?

Идут ли вперед?

Не стоят ли? -

2870      Скажите.

Достроит

коммуну

из света и стали

республики

вашей

сегодняшний житель? -

Тише, товарищи, спите...

Ваша

подросток-страна

2880 с каждой

весной

ослепительней,

крепнет,

сильна и стройна.

И снова

шорох

в пепельной вазе,

лепечут

венки

2890   языками лент:

- А в ихних

черных

Европах и Азиях

боязнь,

дремота и цепи? -

Нет!

В мире

насилья и денег,

тюрем

2900  и петель витья -

ваши

великие тени

ходят,

будя

и ведя.

- А вас

не тянет

всевластная тина?

Чиновность

2910  в мозгах

паутину

не свила?

Скажите -

цела?

Скажите -

едина?

Готова ли

к бою

партийная сила? -

2920 Спите,

товарищи, тише...

Кто

ваш покой отберет?

Встанем,

штыки ощетинивши,

с первым

приказом:

"Вперед!"

 

19

 

Я

2930 земной шар

чуть не весь

обошел, -

и жизнь

хороша,

и жить

хорошо.

А в нашей буче,

боевой, кипучей, -

и того лучше.

2940 Вьется

улица-змея.

Дома

вдоль змеи.

Улица -

моя.

Дома -

мои.

Окна

разинув,

2950 стоят

магазины.

В окнах

продукты:

вина,

фрукты.

От мух

кисея.

Сыры

не засижены.

2960 Лампы

сияют.

"Цены

снижены".

Стала

оперяться

моя

кооперация.

Бьем

грошом.

2970 Очень хорошо.

Грудью

у витринных

книжных груд

Моя

фамилия

в поэтической рубрике

Радуюсь я -

это

мой труд

2980 вливается

в труд

моей республики.

Пыль

взбили

шиной губатой -

в моем

автомобиле

мои

депутаты.

2990 В красное здание

на заседание.

Сидите,

не совейте

в моем

Моссовете.

Розовые лица.

Револьвер

желт.

Моя

3000  милиция

меня

бережет.

Жезлом

правит,

чтоб вправо

шел.

Пойду

направо.

Очень хорошо.

3010 Надо мною

небо.

Синий

шелк!

Никогда

не было

так

хорошо!

Тучи -

кочки

3020 переплыли летчики.

Это

летчики мои.

Встал,

словно дерево, я.

Всыпят,

как пойдут в бои,

по число

по первое.

В газету

3030  глаза:

молодцы - венцы!

Буржуям

под зад

наддают

коленцем.

Суд

жгут.

Зер

гут.

3040 Идет

пожар

сквозь бумажный шорох.

Прокуроры

дрожат.

Как хорошо!

Пестрит

передовица

угроз паршой.

Чтоб им подавиться.

3050 Грозят?

Хорошо.

Полки

идут

у меня на виду.

Барабану

в бока

бьют

войска.

Нога

3060 крепка,

голова

высока.

Пушки

ввозятся, -

идут

краснозвездцы.

Приспособил

к маршу

такт ноги:

3070 вра-

ги

ва-

ши -

мо-

и

вра-

ги.

Лезут?

Хорошо.

3080 Сотрем

в порошок.

Дымовой

дых

тяг.

Воздуха береги.

Пых-дых,

пых-

тят

мои фабрики.

3090 Пыши,

 

машина,

шибче-ка,

вовек чтоб

не смолкла, -

побольше

ситчика

моим

комсомолкам.

Ветер

3100  подул

в соседнем саду.

В ду-

хах

про-

шел.

Как хо-

рошо!

За городом -

поле,

3110 В полях -

деревеньки.

В деревнях -

крестьяне.

Бороды

веники.

Сидят

папаши.

Каждый

хитр.

3120 Землю попашет,

попишет

стихи.

Что ни хутор,

от ранних утр

работа люба.

Сеют,

пекут

мне

хлеба.

3130 Доят,

пашут,

ловят рыбицу.

Республика наша

строится,

дыбится.

Другим

странам

по сто.

История -

3140   пастью гроба.

А моя

страна -

подросток, -

твори,

выдумывай,

пробуй!

Радость прет.

Не для вас

уделить ли нам?!

3150 Жизнь прекрасна

и

удивительна.

Лет до ста

расти

нам

без старости.

Год от года

расти

нашей бодрости.

3160 Славьте,

молот

и стих,

землю молодости.

 

[1927]

 

ВАРИАНТЫ и РАЗНОЧТЕНИЯ

Запись рифмы в записной книжке 1927 г., No 39:

275 стружки

281 старушки

Запись рифмы в записной книжке 1927 г., No 40:

51 наймем

 

56 знамен

Черновой автограф строк 1088-1107, 1123-1125, 1129-1130 (из 7 главы) в записной книжке 1927 г., No 41:    1093-1094 Сожмите

косарь

и кователь   1097-1104 I Вверх флаг

рвань встань

враг ляг

страх плах

II Враг ляг

день дрянь

Вверх флаг

рвань встань

Черновой автограф строк 3157-3159 (из 19 главы) в записной книжке 1927 г., No 42:

Что ни год расти

этой бодрости

Черновой автограф с поэтическими заготовками для различных произведений на отдельном листе;

1-5 слепо

эпос

6-8 эпопей    12-14 приходи попей    89-95 Родзянки

мать твою за ноги    1503-1508 очах

Колчак

толча

Колчак

Черновой автограф глав 1, 9-17 и строк 2897-2898, 2901-2902 (из 18 главы) в записной книжке 1927 г., No 43:

1-5 Эпос времена и люди

дни и солнце - эпос

эпоса не видеть слепо

6-8 Я ни эпосов не делаю ни эпопей.    25-28 I или в сердце билось моем

II или в сердце было в моем    42-43 I от октябрьского свидетеля счастливого

II от свидетеля счастливого    1301-1303 что за нация такая социалистичья    1319-1321 с трудом перебиваетесь со дня на день    1326-1329 за что вы идете когда велят воюй   1330-1332 I Можно быть разорванным бомбищей

II Можно быть разорванными бомбищею

можно умереть за землю свою    1354-1362 это вот отечество райские кущи

ради такого бы мол отечества

поняли мы бы и смерть и молодечество   1363-1366 I Слушай национальный трутень,

день наш тем и славен что труден

II И не понимает национальный трутень

что день наш тем и славен что труден    1367-1368 Эта песня песнею будет    1369-1371 наших бед побед и буден   1378-1380 I Что если в России увязнет коготок

II если в России увязнет коготок   1419-1421 I и поверх всех

II а поверх всех    1422-1423 с жерлами чудовищной длинноты   1439-1441 I сжали горло и стискивают

II нащупали горло и стискивают    1445-1446 в Каспийское и в Балтийское   1453-1454 I стоит <морей владычица>

II везде морей владычица

III стоит морей владычица   1455-1456 I железная <Британия>

II бульдожья Британия   1459-1460 I и пушки глядят в лицо

II и пушки смотрят в лицо   1464-1467 I рыбкой наедитесь пойдя на дно

II рыбки наедитесь пойдя на дно    1484-1486 выпускают впереди одураченных ребят    1493-1494 идут на Питер    1506-1508 сибирский хлеб сапогами толча    1511-1515 идут за ним голубые чехи

траншеи машинами выбраны    1529-1538 Я мол иду мол прихлебывает виски

а из лесу десять чудовищ большевистских

я раз одного другого раз   1539-1541 I Кстати и девушку спас

II как дэнди кстати и девушку спас.    1542-1547 Спросите мадамы у мерина сивого

а кто же Мурманск разизнасиловал   1551-1552 I кровью крашеная

II волны крашен<ые>

III кровью крашеная   1555-1556 I кладь страшную

II с кладью страшной   1557-1558 I несла в Ледовитый

II шли в Ледовитый    1561-1563 одного коммуниста который скручен   1567-1569 I бежали от выстрелов берег вычистя

II бегали от выстрелов берег вычистя    1570-1576 Над серыми хатами огненные перья

руки холеные туго у горл   1577-1579 I итс эй лонг увей ту типерери

II но итс эй лонг увей ту типерери    1594-1599 Будьте прокляты прогнившие королевства

и демократии

с выродившимся своим фратерните и эгалиете   1600-1603 I на красных льется свинца кипяток

II свинцовый на красных льет кипяток    1620-1621 С Лениным в мыслях и с наганом в руке    1625-1626 проста и суха   1641-1642 I сую<т>

II тома суют

III суют тома шекспирьи   1645-1646 I картошка пиром

II картошка в пир им   1662-1664 I и бег и бой и сон и тлен

II и бой и бег и сон и тлен    1670-1671 грозою омываема    1690-1692 обманут зацелуют убьют за руп   1696-1698 I за хлебной за карточкой стоит лесоруб

II за хлебными карточками стоят лесорубы

III по хлебным карточкам живут лесорубы    1712-1717 чай привыкши

Будет обед и будет ужин   1718-1720 I белых когда отобьем от ворот

II белых бы вон отбить от ворот   1721-1723 I есть захотелось пояс туже

II есть захотелось пояс потуже   1741-1744 I два блюда суп с бульоном

II блюда два котлеты с бульоном

III ни щей ни каш бифштекс с бульоном   1745-1747 I хлеб свой полтора миллиона

II хлеб твой и полтора миллиона

III хлеб ваш и полтора миллиона

IV и хлеб ваш и полтора миллиона   1754-1755 I да вот как на зло

II а вот как на зло

III а вот как раз как на зло

IV а вот как на зло    1757-1758 и нету масла   1759-1760 I очень научные

II они научные   1761-1762 I напишут и вылечат

II напишут вылечат

Первоначальные варианты строфы 1765-1772:

I Начальство ласково

к мандатам Луначарского

II Начальство не ласково

к мандатам Луначарского   1771-1779 I Дрова

II Дров березовых сухие поленья    1780-1782 шубу широкого

потребления    1786-1788 хотите брать головной убор   1799-1800 I идет назад

II идут назад    1806-1808 Ося, Лиля, я    1837-1838 вспотел вымок

1841 стругаю перочинным   1842-1843 I ржа

II нож ржа   1846-1847 I в груди жар

II в голове жар    1853-1854 это лезет угар    1861-1862 говорят будят   1864-1865 I очень угорели

II с углей угорели   1880-1883 I по этому морю розовому на юг

II по розов<ой> глади моря на юг    1888-1889 там где березовые   1901-1903 I Любовей дружб семей

II Любовей дружб и семей    1909-1911 поймешь что нельзя на людей жалеть   1912-1913 I ни одеяла ни ласки

II ни одеяло ни ласку   1914-1916 I страну где воздух как сладкий морс

II землю где воздух как сладкий морс   1917-1918 I бросишь и уйдешь колеся

II бросишь и мчишь колеся   1930-1932 I где же тут словам и в этих строках

II где уж тут словам и в этих строках   1933-1935 I боли волжской я не коснусь

II волжской боли я не коснусь    1958-1959 тому виною глаза небеса    1963-1964 круглые карие   1981-1982 I нужна зелень

II теплота зелень   1991-1993 I Я много дарил и конфет и букетов

II я много дарил конфет да букетов

2008 средней травинки

Зачеркнутый первый вариант строк 2027-2040:

Сквозь снег и ветра

приходила сестра

I что тебе Оля

II чего тебе Сця

щепотку соли.   2035-2036 I дай соли

II нет ли соли   2044-2045 I скользит сестра идет сестра

II скользит сестра бредет сестра    2046-2047 идет трехверстной Преснею   2058-2060 I А соль не валится

II пришла А соль не валится    2065-2066 ступай жена    2106-2107 лежала Америка   2108-2109 I лежала и лакала

II лежала лакала   2112-2114 I в лицо ваше что толще свиных причуд

II в лицо ваше толще свиных причуд   2117-2120 I из нищей земли моей кричу

II из нищей нашей земли кричу   2121-2124 I Я эту землю люблю

II Я землю эту люблю

III Я землю вот эту люблю    2128-2129 пуза растил и зобы   2133-2135 I не бросить и не забыть

II не <разлюбить>

III ее <разлюбить>

IV не разлюбить не забыть   2140-2141 I по ней мин<уты>

II несут минуты вестницы    2148-2149 никаких топлив   2155-2155 I почти до самой трубы до носа

II до самой трубы до носа    2170-2177 отсутствуют.   2181-2182 I за снежную скатерть

II сквозь снежную скатерть    2183-2194 отсутствуют.    2201-2206 Деникин подходит к самой тульской

пороховой сердцевине   2207-2203 I За

II Обулись обыватели по пыли печатают   2214-2216 I чаи ручьи сухари сахары

II ручьем чаи сухари сахары

2217 Близко беленький   2225-2228 I и красные мчались на юг эскадроны

II и красные скакали на юг эскадроны    2237-2239 простреленным легким страшно хрипя    2243-2245 кровь со ступенек стекала на пол    2256-2258 и визг шел шакалий   2259-2261 I говорит салоп чуйке

II салоп говорит чуйке    2262-2263 чуйка шепчет салопу   2264-2265 I попались длинноносые щуки

II заерзали длинноносые щуки   2266-2268 I скоро всех ухлопают

II всех скоро слопают    2269-2271 А потом топырили глазные тарелины   2272-2274 I длинную длинную фамилий тропу

II в длинную длинную фамилий тропу

III в длинную фамилий и званий тропу    2275-2280 а ветер сдирал списки расстрелянных

рвал закручивал и пускал в трубу    2284-2286 Лубянская лапа Be че ка    2289-2291 обыватели сидите у очага    2303-2306 Люди хоронились за кухни да пеленки   2317-2319 I и мы умрем за вашу власть

II а мы душой за вашу власть    2320-2322 А утром небо как веча звонница     2341 I последнее одно усилье

II одно последнее усилье   2345-2347 I в голоде в холоде и наготе

II в голоде холоде и наготе

III в холоде в голоде и наготе   2348-2350 I держали взятую власть да так

II держали то что взяли да так    2356-2358 росли без трудов у рта моего   2365-2366 I вымы<л>

II и полуживую вынянчил   2367-2368 I где с пулей

II где с пулей встань с винтовкой ложись   2369-2370 I и каплей льешься с массами

II где каплей льешься с массами   2378-2380 I Мне рассказывал грустный еврей

II Мне рассказывал знакомый еврей

III Мне рассказывал тихий еврей    2430-2431 наши наседали били по трапам   2441-2447 I Глядя на ноги

шагом резким

шел Врангель

в черной черкеске

II Шагом резким

глядя на ноги

в черной черкеске

шел Врангель

2455 Над белым тленом    2466-2463 под выстрелы в лодку прыгнул Ваше    2479-2181 Стрелой пролетела штандартная яхта    2485-2487 тащились оторванные от станков и пахот   2493-2494 I в дыру к Милюкову в Дарданеллы узкие

II к туркам в дыру в Дарданеллы узкие    2505-2519 если не доить коров в Аргентине

умирать по каторгам по африканским   2511-2513 I чужие волны белых качали

II чужие волны качали транспорты    2553-2554 спускаются с Симферополя

Отдельно записана первоначальная заготовка рифм к строкам 2559, 2564:

боевая

разбивая   2557-2559 I Прохладой

II знаменами бой овевая    2560-2562 с красными вместе спускалась с гор    2565-2570 клонилась когда пулеметом крошило

и вновь подымалась в свинце    2574-2576 Слушают пушек морские ведьмы   2581-2583 I готовы умереть мы

II как сыпется с гор готовы умереть мы   2587-2588 I пальцы огромной р<уки>

II пальцы корявой руки    2589-2590 буквы непривычные гнут    2596-2600 Точка конец телеграмме и войне    2601-2603 Вспоминали недопахано недожато у кого    2607-2608 и шли оттирая пот рукавом    2630-2632 Отечество славим которое есть   2633-2634 I Но больше

II и трижды которое будет   2640-2642 I радуюсь маршу которым идем

II я радуюсь маршу которым идем    2653-2655 как меркнет доверье к природным дарам    2660-2661 крестьян закорузлых сердца    2672-2673 как первую весну человечества   2674-2675 I рожденную в трудах и в бою

II идущую в трудах и в бою

Отдельно записаны строки и наброски строк:    2897-2898 В мире насилья и денег    2901-2902 ваши великие тени    2920-2921 товарищи тише    2924-2925 ощетинивши

Черновой автограф глав 18 и 19 в записной книжке 1927 г., No 44:   2712-2714 I Но чаще и чаще

сюда теперь прихожу я один

II а чаще

просто один    2732-2734 Оттуда где Совнарком и ВЦИК    2743-2745 на секунду склонит голову   2746-2747 I и сно<ва>

II и вновь голова лунь   2757-2760 I Красная площадь до яви денной

II площадь в сияньи в яви в денной   2769-2772 I штыки от луны и тверже и злей

II штыки от луны тверже и злей    2792-2794 Память не пускает и меня    2804-2805 под радость рабочих шумящую морево

Отдельно записаны заготовки рифм к строфе 2806-2816:

2808 за час

2813 сочась

2810 около

2816 мокла    2806-2808 Вот с этим я виделся чуть не за час   2809-2810 I смеялись снимался около

II смеялся снимался около

Отдельно записана рифма к строкам 2819, 2824:

бородкой

короткой    2817-2822 за ними предо мной на мгновенье короткое

таким с каким портретами сжились    2833-2837 скажу не задумавшись делай ее

с товарища Феликса Дзержинского    2847-2849 и никто почти от старых лет   2864-2867 I скажите стоите скажите не сдали

II скажите вы здесь скажите не сдали   2883-2884 I крепнет крепка и стройна

II крепнет сильна и стройна    2885-2896 отсутствуют.    2906-2908 А вас не всосала всевластная тина    2913-2916 скажите цела ли скажите едина ль   2917-2919 I готова ли к бою рабочая сила

II готова ли к бою партийная сила   2924-2925 I Встанет штыки ощетинивши

II Встанем штыки ощетинивши   2937-2938 I А в нашей буче кипучей

II А в буче кипучей

2939 и еще лучше    2954-2955 ветчина фрукты   2960-2963 I Под лампочкой сияет

Цена <снижена>

II Лампы сия<ю>т

цены снижены   2977-2979 I и радуюсь я это мой труд

II радуюсь я это мой труд    2990-2991 спешат на заседание

в красное здание   3001-3002 I меня стережет

II меня бережет   3014-3015 I никогда не было

II никогда в нем не было   3018-3019 I на тучи кочки

II через тучи кочки

III облачки кочки     3020 I перелазят летчики

II переплыли летчики   3023-3024 I встал стою как дерево я

II встал словно дерево я   3043-3044 I Суд<ьи?> дрожат

II Прокуроры дрожат    3046-3047 Покрыта передовица    3050-3051 лезут хорошо     3054 I у всех на виду

II у меня на виду    3055-3056 Барабану бока    3063-3064 пушки возятся    3078-3081 отсутствуют.   3108-3109 I за садами поле

II за городом поле   3116-3117 I в бородах папаши

II сидят папаши   3121-3122 I почитает стихи

II попишет стихи    3141-3143 а наша страна подросток

Беловой автограф 10-й главы:    1446-1447 в Каспийское

и в Балтийское    1493-1494 идут

на Питер    1514-1581 отсутствуют.   1620-1621 I с Лениным в голове

и с наганом в руке

II с Лениным в башке

и с наганом в руке.

Авторизованная машинописная копия глав 2-8 - экземпляр, представленный Ленинградскому академическому Малому оперному театру:    148-150 Не гадал,

что в кровати

царицам вверенные    176-178 Он сам

опьянен

своей славой    181-184 вписаны на полях.    183-184 как хвастает

иной адъютантик.    202-203 а дамы

и дети пузанчики    263-265 I и его

рисуют

Бродский и Репин

II и его

рисуют

и Бродский и Репин    294-295 I видавшая виды

Пе. Эн. Милюков

II видавший виды

Пе. Эн. Милюков.    553-561 вписаны на полях.    558-559 I А в конце у Лиговки

другие слова

II А в конце Лиговки

другие слова    605-606 из тела

рабочую душу    625-627 эту

 

самую

Александру Феодоровну    709-711 Качались

две

огромные тени.    727-729 Но тени

боролись

спутав лапы    752-754 I и

редели

защитники Зимнего

II Редели

защитники Зимнего    757-759 И долго

длилась

борьба молчания    793-795 Как смерть

глядит

неласково    796-798 I С Аврорских

башен

сталь.

II С Аврорьих

башен

сталь.    877-879 часы

таперича

наши".    887-889 Забились

за галстух

за что им приняться?    896-898 Вбегает

дрожащий

"драться глупо!"    918-923 объявил,

как об очень простом

и несложном

я

председатель реввоенсовета

Антонов    958-960 I бледнели

звезды

на карауле

II бледнели

звезды небес

в карауле    961-964 Дул

по другому

октябрь

ветрами   1052-1053 I Незнакомка

и дымки севера

II Незнакомки

и "дымки севера"    1078-1087 вписаны на полях.   1078-1080 I Но Блоку

Христос

появляться не стал

II Но Блоку

Христос

являться не стал   1083-1085 I Живые

с песней

из-за угла

II Живые

с песней

вместо Христа    1142-1149 вписаны на полях.   1172-1175 I вы-

хо-

ди,

босы

II вы-

хо-

ди,

босый

Авторизованная машинописная копия глав 2-8:    148-150 не гадал,

что в кровати

царицам вверенные    176-178 Он сам

опьянен

своей славой    181-184 вписаны на полях.    202-203 I а дамы

и дети пузанчики

II и дамы

и дети пузанчики    263-265 I и его

рисуют

Бродский и Репин

II и его

рисуют

и Бродский и Репин    553-561 вписаны на полях.    558-559 А в конце Лиговки

другие слова    605-606 I из тела

рабочую душу

II из тела

пролетарскую душу    625-627 эту

самую

Александру Феодоровну    709-711 Качались

две

огромные тени    757-759 I И долго

длилась

борьба молчанья

II И долго

длилось

это молчанье    793-795 Как смерть

глядит

неласково    796-798 I С Аврорских

башен

сталь

II Аврорьих

башен

сталь    877-879 часы

таперича

наши!    887-889 I Забились

за галстук

- за что им приняться? -

II Забились

под галстук

- за что им приняться? -    896-898 I вбегает

дрожащий

"драться глупо".

II вбегает

юнкер

"драться глупо".    918-923 объявил,

как об очень простом

и не сложном

Я

председатель реввоенсовета

Антонов    958-960 I бледнели

звезды

на карауле.

II бледнели

звезды небес

в карауле.    961-964 I дул

по другому

октябрь

ветрами

II дул

как всегда

октябрь ветрами   1052-1053 I Незнакомка

и дымки севера

II Незнакомки

и дымки севера    1078-1087 вписаны на полях.    1142-1149 вписаны на полях.     1222 I разнеслась с тачанок

II сыпется с тачанок

Авторизованная машинописная копия глав 1-19. Последовательность глав: 1-17, 19, 18 {С этого текста набиралось первое издание поэмы. Перестановка глав, соответствующая окончательному тексту, была сделана в корректуре первого издания, согласно телеграмме, посланной Маяковским из Ялты 26 августа 1927 года.}. Нумерация глав отсутствует {Нумерация глав была сделана в корректуре по письму Маяковского в Госиздат из Ялты 28 августа 1927 года.}.

1-8 Эпос -

времена и люди

дни и солнце -

эпос

эпоса не видеть -

слепо.

Я

ни эпосов не делаю,

ни эпопей    148-150 не гадал

что в кровати

царицам вверенные    176-178 Он сам

опьянен

своей славой    446 I черт его знает что такое

II черт его знает что это такое    558-559 I А в конце Лиговки

другие слова

II А в конце у Лиговки

другие слова    625-627 эту

самую

Александру Феодоровну    793-798 I как смерть

глядит неласково

с Аврорских

башен

сталь

II как смерть

глядит

неласковая

аврорьих

башен

сталь    918-923 объявил,

как об очень простом

и не сложном

Я

председатель

реввоенсовета

Антонов   1052-1053 I Незнакомки

и дымки севера

II Незнакомки,

дымки севера   1319-1321 I с трудом

перебиваетесь

со дня на день

II с трудом

перебиваясь

со дня на день   1446-1447 I в Каспийское

и в Балтийское, -

II в Каспийское,

в Балтийское, -   1493-1494 I идут

на Питер

II прут

на Питер   1539-1541 I кстати

как денди

я девушку спас.

II кстати

как денди

и девушку спас.    1577-1581 Но...

"итс эй лонг вей

ту типерери

итс эй лонг вей

ту го!"   1888-1889 I там,

где березовые

II туда,

где березовые     2008 I средней травинки

II средней бровинки   2133-2135 I не разлюбить,

не забыть!

II нельзя

никогда

забыть!   2320-2322 I А утром

небо

как веча звонница

II А утром

небо

веча звонница   2348-2350 I держали

все что взяли

да так

II держали

взятое

да так    2479-2481 Стрелой

пролетела

штандартная яхта    2485-2487 тащились

оторванные

от станков и пахот    2550-2552 наши

с песней

идут с Джанкоя    2607-2608 Пошли,

отирая пот рукавом,    2806-2808 Вот с этим

я виделся

чуть не за час   2850-2851 I И чудилось мне,

что на красном погосте

II И чудится мне,

что на красном погосте    2937-2939 А в буче

кипучей

и еще лучше    2990-2991 Спешат

на заседание

в красное здание    3046-3047 Занимается

передовица    3078-3081 отсутствуют.    3121-3122 почитает стихи

Журн. "Новый Леф", М. 1927, No 6. Строки 1372-1460, 1610-1621 (из 10 главы):    Заглавие: Из поэмы "Октябрь"    1446-1447 в Каспийское

и в Балтийское,

Журн. "Красная новь", М. 1927, No 8, август. Главы 2-8:    Заглавие: 25 октября 1917    148-150 не гадал,

что в кровати,

царице вверенной    176-178 Он сам

опьянен

своей славой    316-317 короновал бы

Михаила    445-446 это...

черт его знает что такое    558-559 А в конце Лиговки

другие слова    597-606 отсутствуют.    945-946 Товарищ Подвойский,

сев в машину

Журн. "Новый Леф", М. 1927, No 7. Глава 19:    Заглавие: Хорошо! Из поэмы "Октябрь"    После 2982 Душа

за грош -

очень хорошо ж?!

Газ. "Комсомольская правда", М. 1927, No 217, 23 сентября. Глава 17:    Заглавие: Пою республику. Из Октябрьской поэмы.    2660-2661 крестьян

закорузлых

сердца.

Газ. "Комсомольская правда", М. 1927, No 221, 28 сентября. Глава 18:    Заглавие: Красная площадь. Из поэмы "Хорошо"    2806-2808 Вот с этим

я виделся

чуть не за час    2811-2813 Но падает

Войков,

кровью сочась,    2871-2873 достроит

коммуну

из света

из стали

Журн. "На литературном посту", М. 1927, No 20, октябрь. Глава 9:    Заглавие: Из поэмы "Хорошо"    1363-1364 Слушай,

национальный трутень, -    1367-1368 И наша песня

песней будет

Газ. "Ленинградская правда", Л. 1927, No 236, 15 октября. Строки 2231-2377 (из 15 главы):   Заглавие: Такая земля. Отрывок из Октябрьской поэмы "Хорошо"    2320-2322 А утром

небо

вечезвонится.

2341 усилие

Газ. "Комсомольская правда", М. 1927, М 237, 16 октября. Глава 6:  Заглавие: Кончилось ваше время. Отрывок из Октябрьской поэмы "Хорошо"    727-729 Но тень

боролась.

Спутали лапы.    947-949 сказал шоферу

"Кончено...

в Смольный".   1-е отдельное издание поэмы:    316-317 Короновал бы

Михаила    918-920 объявил

как об очень простом

и несложном    1853-1854 это

тянет угар    2479-2481 Стрелой

пролетела

штандартная яхта    2550-2552 Наши

с песней

идут с Джанкоя,    2607-2608 Пошли,

отирая пот рукавом    2806-2808 Вот с этим

я виделся

чуть не за час

Газ. "Комсомольская правда", М. 1927, No 249, 30 октября. Строки 1372-1460, 1610-1621 (из 10 главы):    Заглавие: Политика проста. Из Октябрьской поэмы

Газ. "Рабочая Москва", М. 1927, М 255, 7 ноября. Глава 19:    Заглавие: Хорошо!    2948-2949 Окна

разинули    После 2982 Душа

за грош -

очень хорошо ж?!





 

Добавить комментарий

ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ:
» Все предложения начинать с заглавной буквы;
» Нормальным русским языком, без сленгов и других выражений;
» Не менее 30 символов без учета смайликов.