ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ САЛТЫКОВА - ЩЕДРИНА

Начало Первыми крупными произведениями Салтыкова явились повести «Противоречия» (1847) и «Запутанное дело» (1848). Повесть «Противоречия», как и напечатанные до неё стихи,  оказалась не вполне зрелой в художественном отношении.

Сильной стороной повести была поставленная в ней тема социального неравенства. Нагибин, герой повести, задумывается над тем. почему одни люди «в каретах ездят, а мы с вами пешком по грязи ходим». Нагибин мечтает об иной действительности, «не только возможной, но и непременно имеющей быть». Та же тема социального неравенства поставлена, но в гораздо более совершенной форме, и в повести «Запутанное дело». Салтыков смело выступил в ней с критикой общественного неустройства, с обличением хищничества господствующих классов. Повесть проникнута горячим сочувствием к униженным и оскорблённым, наполнена негодованием и протестом против угнетения человека человеком. Недаром один из реакционно настроенных современников Салтыкова сказал о повести: «Не могу надивиться глупости цензоров, пропускающих подобные сочинения. Тут ничего больше не доказывается, как необходимость гильотины для всех богатых и знатных».

Напечатанная в мартовской книжке журнала «Отечественные записки» за 1848 г., т. е. немедленно после событий февральской революции 1848 г. во Франции, повесть привлекла внимание особого цензурного комитета, назначенного Николаем 1 для борьбы с крамолой, и была запрещена. Салтыков же был арестовай и выслан в Вятку за то, что «в противность существующих узаконений без дозволения и ведома начальства помещал в периодических изданиях литературные свои произведения, обнаруживающие его вредный образ мыслей и пагубные стремления к распространению идей, потрясших уже всю Западную Европу и ниспровергших власти и общественное спокойствие». Так «вину» писателя определил царь.

Ссылка Ссылка в Вятку спасла Салтыкова от более сурового наказания; в 1849 г. правительство жестоко расправилось с кружком Петрашевского.

«В 1849 г.,- писал Герцен,- новая фаланга молодых людей-героев отправилась в тюрьму, а оттуда в каторжные работы и в Сибирь». Нет сомнения, что Салтыкову, не будь он арестован и выслан до разгрома кружка Петрашевского, пришлось бы изведать все ужасы пребывания в тюрьме или на каторге. Память о Петрашевском Салтыкоз-Щедрин сохранил на всю жизнь.

Уже после смерти Петрашевского Салтыков-Щедрин хотел написать рассказ, героем которого был бы «Чернышевский или Петрашевский, все равно. Сидит в мурье среди снегов».

В вятской глуши Салтыкову пришлось пробыть около восьми лет, и это были мучительные своей безысходностью годы з жизни писателя. Он попал в «мир зловоний и болотных испарений, мир сплетен и жирных кулебяк», погибал «среди нелепых бумаг губернского правления и подлейшего бостона». Но годы ссылки не сломили Салтыкова и не прошли для него бесплодно: они закалили его характер, помогли накопить огромный запас наблюдений и фактов из жизни господствующих классов, узнать и изучить жизнь, характер и язык народа. Цель и смысл своей жизни он по-прежнему видел в служении народу, в борьбе за его счастье.

ГУБЕРНСКИЕ ОЧЕРКИ

Смерть Николая I освободила Салтыкова из ссылки. В начале 1856 г. он вернулся в Петербург, а уже в августе  этого года в журнале «Русский вестник» начали печататься его «Губернские очерки», к работе над которыми Салтыков приступил ещё в Вятке и которые сразу принесли ему широкую известность. В «Губернских очерках» Салтыков подверг жестокому бичеванию произвол и лихоимство властей, дикую, постыдно праздную жизнь провинциального чиновничества, показал ужасающее бесправие и угнетённое состояние народа. Хотя цензура зачеркнула почти третью часть «Губернских очерков», впечатление, произведённое ими, было потрясающим. «Никто,- писал Чернышевский,- не карал наших общественных пороков словом более горьким, не выставлял перед нами наших общественных язв с большей беспощадностью».

«Губернские очерки» появились тогда, когда между революционными демократами и сторонниками правительства разгорелась ожесточённая борьба по вопросу о характере крестьянской реформы. В этой борьбе Щедрин был на стороне Чернышевского и Добролюбова. Понятно поэтому то озлобление, какое вызывало его имя в рядах реакционеров «Нельзя не сознаться,- писали они,- что у нас есть свои домашние Герцены, которые едва ли не опаснее лондонского».

СЛУЖЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЩЕДРИНА

После создания «Губернских очерков» Щедрин, стремясь деятельность принять личное участие в проведении крестьянской реформы, принимает назначение на пост вице-губернатора кануне реформы в Рязани а потом в Твери. Его задача, как он сам опрделяет её, - «не дать в обиду мужика». Деятельность  Щедрина в Рязани и Твери вызывала ненависть к нему со стороны дворян-крепостников, называвших его «вице-Робеспьером». Рязанский губернатор Муравьёв, сын усмирителя польского восстания 1863 г. Муравьёва-вешателя, «величайший подлец», по словам Щедрина, собирался даже судить писателя за демократизм.

Окружённый бездельниками и мерзавцами, Щедрин писал одному из своих друзей: «Мне... так гадко жить, как вы не можете себе представить. Тупоумие здешних властей по крестьянскому вопросу столь изумительно, что нельзя быть без отвращения свидетелем того, что делается».