ЛЕРМОНТОВ М. Ю.

ТРИ ПАЛЬМЫ

В песчаных степях аравийской земли

Три гордые пальмы высоко росли.

Родник между ними из почвы бесплодной,

Журча, пробивался волною холодной,

Хранимый под сенью зелёных листов

От знойных лучей и летучих песков.

И многие годы неслышно прошли;

Но странник усталый из чуждой земли

Пылающей грудью ко влаге студёной

Ещё не склонялся под кущей зелёной

И стали уж сохнуть от знойных лучей

Роскошные листья и звучный ручей.

И стали три пальмы на бога роптать:

«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?

Без пользы в пустыне росли и цвели мы,

Колеблемы вихрем и зноем палимы,

Ничей благосклонный не радуя взор...

Не прав твой, о небо, святой приговор!»

И только замолкли - в дали голубой

Столбом уж крутился песок золотой.

Звонков раздавались нестройные звуки,

Пестрели коврами покрытые вьюки.

И шёл, колыхаясь, как в море челнок,

Верблюд за верблюдом, взрывая песок.

Мотаясь, висели меж твёрдых горбов

Узорные полы походных шатров;

Их смуглые ручки порой подымали,

И чёрные очи оттуда сверкали...

И, стан худощавый к луке наклоня,

Араб горячил вороного коня.

И конь на дыбы подымался порой

И прыгал, как барс, поражённый стрелой;

И белой одежды красивые складки

По плечам фариса  вились в беспорядке;

И, с криком и свистом несясь по песку,

Бросал и ловил он копьё на скаку.

Вот к пальмам подходит, шумя, караван,

В тени их весёлый раскинулся стан.

Кувшины, звуча, налилися водою,

И, гордо кивая махровой главою,

Приветствуют пальмы нежданных гостей,

И щедро поит их студёный ручей.

Но только что сумрак на землю упал,

По корням упругим топор застучал,

И пали без жизни питомцы столетий!

Одежду их сорвали малые дети,

Изрублены были тела их потом,

И медленно жгли их до утра огнём.

Когда же на запад умчался туман,

Урочный3 свой путь совершал караван;

И следом печальным на почве бесплодной

Виднелся лишь пепел, седой и холодный;

И солнце остатки сухие дожгло,

А ветром их в степи потом разнесло.

И ныне всё дико и пусто кругом

- Не шепчутся листья с гремучим ключом;

Напрасно пророка о тени он просит,

- Его лишь песок раскалённый заносит,

Да коршун хохлатый, степной нелюдим.

Добычу терзает и щиплет над ним.